|
Оттуда послышались глухие рыдания. — Идемте, ребята, — Кирила Кирилыч встал и взял Антона за плечо. — Подышим, подумаем, чего девке мешать. На крыльце они задымили самокрутками. С горя приобщился и Фрэнсис. — Чего делать-то будем? — спросил Кирила Кирилыч. — Я вам не фершал, не умею. — Мы тоже, — почему-то виновато сказал Антон. — Но оно же как-то само вроде бы происходит, разве нет? — Во-первых, — сказал рассудительный камерунец, — не всегда происходит само. Могут быть какие-то осложнения, ребенок может пойти ногами, еще что-то случится… Во-вторых, ты не учитываешь одной важной вещи, Антон. Лариса забеременела до того, как мы все уснули. — И? — Да чо «и»! — сердито махнул рукой Кирила Кирилыч. — Получается, она с ребеночком внутре все эти тридцать лет пролежала! Откуда ж нам знать, что могло получиться? Антон стиснул зубы. Почему-то в голову сразу полезли фильмы ужасов, в которых зубастые и когтистые младенцы раздирали в клочья лоно матери и бросались на разбегающихся врачей. — Погодите, — сказал он, — но ребенок-то растет, ее тошнит… этот, как его, токсикоз появился… Может, все правильно идет? — Может, и правильно, — согласился Фрэнсис. — Но что мы будем делать, если пойдет неправильно? Нужно быть готовыми ко всему. — Черт… Хоть бы книжку какую-нибудь найти. У мамы был «Справочник практического врача», наверное, и по родам какие-то руководства бывают. Эх, а я ведь думал по книжным и по библиотекам в Академе пошариться перед уходом… Из головы вылетело совсем! Антон в сердцах даже шлепнул себя ладонью по макушке. — Теперь уже поздно. По снегу вы до ближайшей библиотеки нескоро дочапаете, да и есть ли она, откуда нам знать, — заключил Кирила Кирилыч. — Стало быть, живем как жили, а девке — присмотр и внимание. Обижать вздумаете — пришибу. — Да кто ее обижать станет, что вы глупости говорите, Кирила Кирилыч… — вздохнул Антон. — Тихо, — вдруг насторожился камерунец и прислушался. — Чего? — шепотом спросил лесник, тоже приложив руку к мохнатому уху. — В лесу крикнул кто-то. Вроде матом. — Так, — сразу же посуровел Кирила Кирилыч. — Все в дом! ГЛАВА ШЕСТАЯ Раз почва оказалась подходящей для семени, и оно пустило корешки вниз, оно может безбоязненно выпускать свои ростки вверх. Для чего же человек так прочно укоренился на земле, как не для того, чтоб настолько же подняться вверх, к небесам? Генри Дэвид Торо «Уолден, или Жизнь в лесу» Их было четверо. Тепло одеты, дорогое охотничье снаряжение, кем-то заботливо сохраненное, у троих — ружья, у четвертого — «Сайга». К домику они подошли не торопясь, остановились метрах в трех от погребенного под снегом мотоцикла, сняли широкие пластиковые лыжи, после чего один крикнул: — Кирилыч! Фрэнсис, Антон и лесник наблюдали за незваными гостями через маленькое оконце справа от двери. — Кто это? — спросил камерунец. Кирила Кирилыч сердито сплюнул на пол, чего обычно себе не позволял, и ответил: — Коз-зел один. Платон. Уголовник, браконьер… сволочь, короче. — Что ему надо? — А вот сейчас и спрошу, раз зовет. Сидите тихо, как будто нету вас. Лесник оттолкнул Фрэнсиса и, широко распахнув дверь, вышел на крыльцо. — Здорово, Кирилыч! — приветливо сказал «козел». Антон всмотрелся в его лицо под пушистой меховой шапкой. Человек как человек, лет сорок пять, довольно приятная внешность. — Здоровей видали, — буркнул Кирила Кирилыч. |
