— Большущее вам спасибо, — сказала Воркующая.

— Вы были изумительны, просто изумительны, — сказала Та, что с хрипотцой. — Но, боюсь, вы ранены.

— О, это н-ничего, — объявил Питер, обмотал укушенную руку платком и сунул в карман. Между тем Воркующая прицепила к ошейнику Понго поводок.

— Теперь можете его отпустить, — сказала она.

Питер послушался. Маленький чёрный бульдог тотчас метнулся в ту сторону, куда поневоле отступал его враг. Поводок натянулся, и Понго, рывком поднятый на дыбки, так и остался в позе геральдического льва на дворянском гербе, заливаясь неистовым лаем.

— А это не опасно, вы уверены? — настаивала Та, что с хрипотцой. — Дайте-ка я посмотрю.

Питер послушно снял носовой платок и протянул руку. Ему казалось, сбываются все его надежды. И вдруг он с ужасом заметил, что ногти у него грязные. Ох, если бы, если бы он перед уходом вымыл руки! Что о нём подумают богини? Багрово краснея, он попытался отнять руку. Но заботливая богиня её удержала.

— Подождите, — сказала она. Потом прибавила: — Рана скверная.

— Жуткая! — подтвердила Воркующая, тоже разглядывая руку Питера. — Мне ужасно неприятно. Надо ж было моей глупой собачонке…

— Непременно сейчас же идите в аптеку, — перебила Та, что с хрипотцой, — пускай вам промоют рану и перевяжут. Она подняла голову и посмотрела уже не на руку Питера, а в лицо.

— В аптеку, — эхом отозвалась Воркующая и тоже подняла голову.

Питер переводил взгляд с одной на другую, его одинаково слепили и широко раскрытые голубые глаза, и узкие, загадочные, зелёные. Он нерешительно улыбнулся обеим и нерешительно покачал головой. Украдкой опять замотал руку платком и спрятал от посторонних взоров.

— Это н-ничего, — опять сказал он.

— Непременно пойдите в аптеку, — настаивала Та, что с хрипотцой.

— Непременно! — воскликнула Воркующая.

— Н-ничего, — повторил Питер. Не хотел он идти ни в какую аптеку. Он хотел остаться с богинями. Воркующая обернулась к подруге.

— Qu'est-ce qu'on donne a ce petit bonhomme? ^[8] — быстро проговорила она, понизив голос.

Та пожала плечами и мимолётной гримаской дала понять, что не знает, как быть.

— Il serait offense, peut-etre ^[9], — заметила она.

— Tu crois? ^[10]

Та, что с хрипотцой, бросила быстрый взгляд на предмет их разговора, оценила его всего, от дешёвой фетровой шляпы до дешёвых башмаков, от бледного прыщеватого лица до немытых рук, от очков в стальной оправе до кожаного ремешка часов. Питер поймал на себе её взгляд и несмело, с застенчивым восхищением улыбнулся. Какая она красивая! Интересно, о чём они шепчутся. Может быть, обсуждают, пригласить ли его к чаю? Едва у него мелькнула эта мысль, он твёрдо решил, что так оно и есть. Свершилось чудо. Всё идёт в точности, как виделось ему в мечтах. Вот только вопрос, хватит ли у него храбрости прямо сейчас, при первой встрече, предложить им свободные такси в своём сердце. Та, что с хрипотцой, опять повернулась к подруге. И снова пожала плечами.

— Vraiment, je ne sais pas ^[11], — прошептала она.

— Si l'on lui donnait une livre? ^[12] — предложила Воркующая.