Игорь освободился от объятий упавшей на него дамы (в других бы условиях можно было обрадоваться месту, которым она прижалась к его лицу при падении — но не сейчас) и пополз к шерифу. Походя он обыскал покойного офицера на предмет лута.

Приблизившись к шерифу, Игорь принялся хлопать его по щекам:

 — Эй, сэр, вы там эта… не помирайте!

Пощечины возымели действие: шериф, вздрогнув, заморгал и удивленно уставился на помощника.

 — А? Что случилось? Твою мать, ну и припечатало же меня…

 — Если б я знал, сэр…

Игорь и шериф выглянули в окно — дым постепенно рассеивался, и стал виден завалившийся на бок паровоз, путь которому преграждала некая черная громадина, лежащая поперек рельс. Из пробитой машины гейзером валил пар, а что стало с машинистами, оставалось только гадать.

 “Что происходит? Дерево завалилось на рельсы? Но откуда тут деревья?”

Плоские пространства местности вокруг перемежались с причудливыми скалами-останцами, в тени которых рос редкий кустарник. Единственное, чего тут точно не было — это как раз деревьев.

 “Похоже на засаду… ну-ка, что это там шевелится, в кустах…”

Приглядевшись, Игорь разглядел в зарослях повозку, запряженную двумя стальными конями.

 — Это засада! — воскликнул Терехов. — Скорее, к последнему вагону!

 — Погнали… — проворчал Джон, с трудом поднимаясь на ноги.

Когда они доползли до покореженной двери и, открыв ее, выглянули наружу, по ним тут же открыли огонь. Пули застучали по обшивке, и Игорь с Джоном невольно втянули головы в плечи, боясь, что в них попадут.

 — Сукины дети… — проворчал шериф.

Пассажиры из других вагонов бросились во все стороны, перепуганные и ничего толком не понимающие. Те, кого невидимые стрелки все же смогли достать, остались лежать на земле, другие же с утроенной прытью бежали дальше. Десяток рабочих и аборигенов из второго класса спрятались в тени своего перекошенного вагона — благо, здесь пути проходили в ложбине, и он стоял довольно устойчиво.

 — Надо выбираться! — воскликнул Игорь.

 — Под пули? — рявкнул Джон.

Игорь закусил губу… а потом плюнул и метнулся в дверной проем. Шериф, ругаясь, последовал за ним. Приземлившись на землю, напарники на полусогнутых устремились вдоль вереницы опрокинутых вагонов к последнему. Пули свистели рядом, но, по счастью, пока не зацепили ни Джона, ни его помощника.

Завидев Игоря с шерифом, кто-то из толпы рабочих заорал и выстрелил, пуля просвистела в дюжине сантиметров от головы Игоря.

 — Идиот, что ли?! — возопил бедняга. — Мы шерифы!

 — С дороги! — вторил ему “Скажу Прямо”, размахивая “браунингом”. — Во имя закона!

В этот самый миг будто включили пулемет, и множество свинцовых ос полетели собирать свою кровавую жатву. Игорь и шериф рухнули на землю и поползли в укрытие под вагоном. Рабочие сориентироваться не успели и полегли практически все. Пару мгновений спустя они уже лежали на рассыпанных по земле осколках, неустанно окрашивая их в алый цвет.

Заслышав, как хрустят стекла справа от них, Игорь повернул голову и увидел, как из покореженного паровоза выползли еще два раненых железнодорожника. Один был совсем плох и почти сразу упал навзничь, раскинув руки, словно Пьер Безухов перед небом Аустерлица. Второй офицер выглядел пободрей: пыхтя, он добрался до холмика около придорожного столба и, укрывшись там, сделал пару выстрелов из револьвера в том направлении, где засел пулеметчик.