Лицо Кельма оказалось очень близко, и взгляд    прямо в глаза, но совсем не смущающий, наоборот, вот наконец то произошло то, что давно должно было случиться, вот наконец то они вместе. Для них ведь естественно быть вместе, и ненормально    порознь. Они    родные люди.

  Как долго я ждал,   прошептал он,   любовь моя, как долго я ждал тебя.

У них было теперь одно тело на двоих, Ивик ощущала наполненность и законченность. Наконец то, впервые за долгие годы, все было правильно, все    совершенно. Она втискивалась в Кельма своим телом, теплом, и он    в нее, и так они лежали, обнявшись, уже совершенно успокоенные, уже все произошло, и ничего нельзя поменять.

  Радость моя,   Кельм стал целовать ее лицо. Она плотнее прижалась, погладила его затылок.

 Они лежали под легким одеялом. Не очень широкая кровать, но для двоих места хватало. Ивик плохо помнила, как они вообще попали сюда. По лестнице, вроде. Кельм был    как крепкое вино. Как наркотик. Не замечаешь окружающего мира. Но теперь уже надо идти. С утра ведь опять на работу. И еще связь... наверное, она выйдет на связь завтра. А не заведется ли у нее ребенок от всего этого? По времени цикла    вроде не должен.

  Надо идти,   сказала она со вздохом. Но невозможно оторваться.

  Ты права, да. Надо.

 Они продолжали лежать.

А может, завтра сеанс связи окажется неудачным, ее убьют или, не дай Бог, захватят, провал, и тогда больше они уже никогда...

  Давай,   Кельм оторвался. Встал. Ивик села на край кровати. Спальня у него тоже    первый сорт. Мебель как на кухне, натуральная, но еще светлее, почти белая, выбеленное дерево. Шкаф с множеством зеркальных дверец    во всю стену, длиннющий. И во всю стену    окно, закрытое мягкими тяжелыми шторами. Вьющаяся зелень. Пушистый ковер на паркете. На стене    почему дейтрину не любоваться дейтрийской живописью    небольшая копия одной из знаменитых работ Кейты иль Дор, "Дракон на рассвете".

 Ивик стала одеваться. Кельм несколькими взмахами застелил кровать. Вот ведь педант, все равно скоро ему спать ложиться...

  Ты правда, что ли, меня любишь?   спросила Ивик. Никакой вопрос не казался неуместным. Все было правильно и естественно с Кельмом. И он принял вопрос правильно. На секунду прижался лбом к притолоке двери.

  Я думал о тебе. Все годы. Таких, как ты, не бывает.

  Это таких, как ты    не бывает.

  Что с твоим мужем?   тихо спросил он. Ивик пожала плечами.

  У него своя жизнь.

 Они вышли из спальни. Светильники в коридоре загорались и гасли автоматически, ощущая их приближение и удаление, освещая путь.Что муж, подумала Ивик отстраненно. Работа на Дарайе не предусматривает отпусков и тем более, выходных. Это с Тримы можно было уходить на выходные. Что там    небольшой путь через Медиану. А здесь в Дейтрос нельзя выйти, как на прогулку, здесь вернуться домой    серьезный, рискованный прорыв. Побег. На Дарайе работают годами, не возвращаясь домой. Кельм сказал, что не был в Дейтросе уже пять лет. Ужас какой. Но она это знала заранее. Просто ей было уже все равно.

 Что муж? Наверное, теоретически, согласно христианским представлениям, они должны и так хранить друг другу верность. Святость в массовом масштабе. На самом деле, уходя сюда, она все равно, что развелась.