— Я вам снова с мятой приготовила, профессор, — сказала верная Кэролл, с подносом входя в кабинет шефа.

Озиралась она с опаской и откровенным любопытством, очевидно тоже поддавшись сплетням и ожидая… всякого. Наверное, разочарование секретарши было невероятным, поскольку обозрев кабинет, меня и декана, она как-то резко сникла.

— Вот обо всем, что увидела, другим и расскажешь, — с усмешкой велел профессор Лестер.

Кэролл даже оскорбиться попыталась.

— Сэр, но вовсе я не сплетница! — воскликнула она, едва не выронив поднос.

— Да неужели же? — протянул со скепсисом вессексец. — Сплетница. И я даже не против этой маленькой женской слабости, просто пускайте нужные сплетни, Кэролл. Между мной и мисс Сеймур романа нет и никогда не было. И раз уж вам выпала сомнительная честь стать свидетелем того, что между нами ничего нет, будьте так любезны пересказать все другим любопытствующим.

На удивление здравый подход.

Бедная Кэролл покраснела до бурячного цвета, но явно титаническим усилием воли заставила себя по-прежнему любезно улыбаться начальнику. Редкая выдержка, не зря она пересидела в приемной уже двух деканов. Наверняка и третьего тоже пересидит. Я ни капли не сомневалась, что для Дина Лестера первый год на высоком посту станет и последним. Вряд ли такой бурный интерес к его персоне, густо замешанный на различных сплетнях, внушил вессексцу горячую любовь к университету Свонвэлли. Наверняка после выпускных экзаменов ректору придется искать профессору замену.

Но как только тогда Дин Лестер собирается ухаживать за мной? Ведь он в стране по рабочей визе, как только закончит действие контракт с университетом, преподаватель вернется на родину, в Вессекс. Куда мне точно ехать незачем…

От таких дум на душе тут же стало неспокойно и даже ровная и уверенная улыбка Лестера никак не помогала вернуть почти радужное настроение.

— Но что-то с профессором Ласлоу сделать нужно, достанет не нас с вами, так собственного сына. И я не могу понять, кого из нас жалею больше, — как-то обреченно пробормотал мужчина.

Уважаемый преподаватель, глава факультета каким-то совершенно «непрофессорским» жестом взлохматил волосы, выдавая свое смятение. Дорого бы я дала, чтобы присутствовать при разговоре между деканом и профессором Ласлоу. Чем-то старая карга бывшего мошенника сильно задела, вывела из равновесия.

Для меня ответ на этот вопрос был предельно ясен и однозначен:

— Уилли достанется больше. Как бы Ласлоу не издевалась над нами, мы два взрослых человека, мы выдержим. Да и ее обвинения — пустая бездоказательная болтовня, пусть и на редкость гадкая. А парнишка от нее отбиться не сможет. Да и куда ему? Все-таки родная мать, пусть и вот такая, к тому же большую часть жизни он знал только ее одну.

Секретарша все еще продолжала стоять и греть уши, изображая служебное рвение.

— Кэролл, не могли бы вы угостить мисс Сеймур овсяным печеньем? — поинтересовался как ни в чем не бывало у подчиненной Лестер.

Та затрепетала длинными ресницами.

— Но, сэр, овсяное печенье у нас закончилось этим утром, — напомнила секретарша и поглядела вопросительно на начальника.

Тот кивнул.

— Именно, Кэролл. У нас закончилось это прекрасное овсяное печенье.

Со второй попытки намек до девушки дошел, она многозначительно хмыкнула и вышла из кабинета Лестера. Оставив дверь открытой.

— Умный секретарь — разом и благо и проклятие, — пробормотал ей вслед мужчина и тихо вздохнул.

Нашу беседу относительно семейства Ласлоу профессор продолжил, только когда шаги Кэролл смолкли в коридоре.

— У миз Ласлоу достаточно странное отношение к сыну.