— Я сам разберусь, что мне делать, красотка.

То, что в столовой воцарилась гробовая тишина, нахалу ни о чем не сказало, как и то, что в нашу сторону пялились практически все обалделыми круглыми глазами. Вот как этому идиоту удалось дожить до своих лет без зачатка инстинкта самосохранения?

Я опомнилась и резко вскочила. Лавка, на которой сидела, очень удачно опрокинулась вместе со слишком много возомнившем о себе шакале.

— Меня. Не трогают. Без моего. Разрешения, — отчеканила я, переступила через лавку и при этом очень «удачно» наступила на руку тут же взвывшего от боли и злости парня. Ничего, потерпит. И пусть благодарит господа, что я сегодня в кроссовках. — И ты нарвался, деточка.

— Тут вы совершенно правы, мисс Сеймур, — раздался позади голос декана.

Я поспешно сошла с руки поверженного врага и развернулась к Куперу. Тот выглядел чертовски разозленным, надо сказать. Почти таким же разозленным, как в моменты встречи с полуголыми барышнями, что посягали на его драгоценную добродетель.

Валяющаяся на полу жертва собственной тупости и наглости не могла до конца оценить масштаб нависшей над ним угрозы.

— Мистер Хаксли, вы в курсе, что ваши действия расцениваются как домогательства? И это весьма порицаемое действие. Не говоря о том, что вы позволили себе публично унижать своего однокурсника, — осведомился весьма по-деловому декан и улыбнулся так ласково, что я бы на месте этого Хаксли уже писала заявление об отчислении.

К сожалению, не все, кому посчастливилось сдать вступительные экзамены в университет, обладают проблесками разума и здравого смысла, потому что вместо ответа на вопрос декана, который вряд ли был риторическим, Хаксли завопил:

— Да вы знаете, кто мой отец?!

Честное слово, нашел кого пугать крутым родителем.

Дин для меня Купер, но для остальных все-таки Лестер, как будто даже с сочувствием вздохнул, а после присел на корточки рядом с павшим в неравном бою местным «злишком» и проникновенно сообщил:

— Нет. И не горю желанием знакомиться с человеком, который вырастил такого сына. Сейчас вы встаете и приносите извинения мисс Сеймур и мистеру Ласлоу за свое омерзительное поведение.

Хаксли скривился и уже хотел было возмутиться, но его перебили.

— А после вас ждет увлекательное занятие — сочинение объяснительной. Ну, или же паковка чемоданов. Если вы думаете, что подобная выходка сойдет с рук, то зря. Кем бы ни был ваш родитель, из университета вылетите.

Разумеется, Хаксли не поверил, что новый декан вот так запросто возьмет и исполнит свою угрозу. Первокурсник подорвался на ноги, обложил руганью и Лестера, и меня, и Уилли, а после выбежал из столовой.

— Минус один, — с довольной улыбкой произнес Купер вроде бы и тихо, но так, чтобы его слова услышали.

И вот это «минус один» произвело на собравшихся достаточно сильное впечатление, в том числе на оставшееся в столовой «шакалье». У них то ли не было крутого папы, то ли все-таки имелись мозги.

Убедившись, что провинившийся студент покинул «поле боя», преподаватель с видом невозмутимым и спокойным пошел за подносом, а после к стойкам раздачи. Декан, похоже, чиниться не собирался и просто планировал поесть в столовой среди студентов, а явился для борьбы за права сирых и убогих.

Смотрели на иностранца теперь странно, то ли с уважением, то ли с сочувствием и злорадством. Черт его знает, как именно Дин Купер умудрился вызвать все эти чувства одновременно, это не особенно меня интересовало. В этот момент я куда больше желала доесть свой обед, а заодно успокоить окончательно расклеившегося Уилли, который, кажется, едва не плакал.