— И давно этот юноша сумел так покорить тебя? Когда вы успели так спеться?

— Отец, разве женщина может сказать, за что ей этот мужчина нравится, а тот не нравится? Моя мать говорила тебе, за что ей нравился ты?

— Твоя мать, — задумчиво проговорил Дагон. — Твоя мать была загадкой для меня и загадкой осталась до сих пор. Но тогда я был молод и был другим. И я был влюблен без памяти в эту женщину. Её смерть поразила меня в самое сердце. И тогда я понял, что горе может убить, не хуже чем кинжал или яд. Но затем дела, торговля и возраст сделали меня равнодушным к женской красоте…

* * *

Ливийский купец, давний знакомец и компаньон Дагона, с радостью взялся ему помочь.

— Я отвезу твою дочь и этого египтянина в самые Фивы, Дагон.

— Но неужели ты осмелишься пойти на Юг, после того, что я тебе рассказал? Я бы на твоем месте не шел ниже Мемфиса, а продал все в Дельте.

— В Дельте? Мой путь в Нубию, Дагон. В самую Нубию, ибо там тот товар, который мне нужен. Что я могу купить в Дельте?

— Но начинается война, и дороги станут опасны.

— И потому многие купцы не пойдут на Юг, и я продам все, что сумею купить по тройной цене. А это значит, что я через год-два стану владельцем трех кораблей, и они пойдут на Крит и далее.

— Но риск…

— Риск в жизни купца дело обычное. А за жизнь Атлы не беспокойся. Я доставлю её живой и здоровой. Но понятно, что за дальнейшее я ручаться не могу.

— И на том спасибо.

Атла наблюдала за отцом издали, и сказала Эбане:

— Ты выполнил свою миссию? Узнал все что нужно?

— И даже больше. Гиксы готовятся к войне и их армии могут двинуться на Фивы в любой момент. Ждать более нельзя. Нужно идти к принцу и предупредить его.

— Думаешь, он без тебя не знает всего что происходит? У него много глаз и ушей.

— Может и так, а, может, и нет. Но неужели ты рискнешь поехать со мной, Атла?

— А скажи, Эбана, ты сам хочешь, чтобы я была рядом с тобой?

— Хочу, — сразу же ответил он, — Хочу, но должен тебе сказать, что быть со мной опасно.

— А меня возбуждает именно опасность. Неужели ты до сих пор не понял, что я за женщина? Именно такая жизнь мне и нравится. А в Египте будет большая война….

Южный Египет. В окрестностях Абидоса.

Князь Нубти-Сет, носивший высокий титул одного из пяти князей шасу в полном боевом облачении ехал на передовой колеснице. За ним следовали лучшие воины его войска.

Возницей у князя на этот раз был сам военачальник Якубхер.

— Этот ном некогда был центром поклонения богу Упуауту, — сообщил князь.

— Я не знаю, что это за бог, — ответил Якубхер.

— Это бог с головой волка, которого называли в древности «открыватель путей». Центром его культа был город Абидос.

— Это он перед нами?

— Верно, это его стены, Якубхер. Упуаут был богом воинственным. Его символы лук и булава. И его называли первым воином бога Осириса.

— Осирис враг нашего Сутеха, князь. Значит перед нами враги, и я не против схватиться с ними.

— Мы пока лишь послы, Якубхер!

Вдали показались воины. Это были те, кто встречал посольство. Новый наместник Абидоса Минос выдвинулся навстречу гиксам.

— Смотри, князь! Что там вдали?

Нубти-Сет ответил:

— Нас встречают.

— Неужели мое зрение обманывает меня? — удивился Якубхер. — Ты видишь то же что и я?

Более сотни воинов встретили посольство гиксов и остановили его.