– Что-то не тянет меня переходить к следующей, – Мэт хмуро посмотрел на дверь фургона. В мозгу перекатывались игральные кости. – Хватит.

Он не мог с уверенностью сказать, хочет ли попытать счастья еще где-нибудь, но всеми фибрами души жаждал оказаться привязанным навсегда.

– Значит, дела обстоят вот так, да? – пробормотала она. – Тогда ты выбрал идеальный вариант, чтобы разбить себе сердце.

– Вполне возможно, госпожа Анан, но на то у меня есть причины. Я лучше пойду внутрь, пока они там все не съели.

Он повернулся к ступенькам, ведущим в фургон, но женщина положила ладонь ему на руку:

– Можно взглянуть на него? Просто взглянуть?

Совершенно ясно, о чем она говорит. Мэт помедлил, а потом запустил руку за ворот рубашки и подцепил шнурок, на котором висел медальон. Он сам не мог сказать, почему он так поступил. Джолин и Эдесине он ничего показывать не стал. Лисья голова, искусно сработанная мастером, была размером с кисть Мэта. Если смотреть ближе – а еще не совсем стемнело, – то можно было разглядеть на одном глазу животного крошечный древний символ Айз Седай. Рука госпожи Анан дрогнула, когда она коснулась пальцем этого глаза. Женщина глубоко вздохнула.

– Вы когда-то были Айз Седай, – тихо проговорил Мэт. Ее рука замерла.

Однако женщина быстро пришла в себя, Мэт даже подумал, что ему просто показалось. Перед ним величаво стояла Сетталь Анан, хозяйка эбударского постоялого двора, в ее ушах поблескивали крупные золотые кольца, а глубокое декольте украшал свадебный кинжал, висевший рукоятью вниз, – в ней не было ничего общего с Айз Седай.

– Сестры полагают, что я лгу, утверждая, что я никогда не была в Башне. Они думают, что в юности я была там служанкой и наслушалась того, чего слышать не положено.

– Они не видели, как вы смотрите на вот это. – Прежде чем запрятать медальон в форме лисьей головы обратно в ворот рубашки, Мэт выразительно качнул им из стороны в сторону. Женщина сделала вид, что ей все равно, а он не стал давать ей понять, что знает, что она лишь делает вид.

На губах госпожи Анан мелькнула печальная улыбка. Как будто она знает, о чем Мэт думает.

– Сестры не увидят этого, пока не соизволят обратить на это внимание, – проговорила она так, словно высказывала мнение о погоде на завтра, – но Айз Седай считают, что после…. кое-каких обстоятельств… женщина просто уйдет и вскоре тихо и незаметно умрет. Я ушла. Но Джасфер нашел меня, голодную и умирающую, на улицах Эбу Дара и отвел к своей матери. – Она засмеялась, словно обычная женщина, рассказывающая о том, как познакомилась с мужем. – Он вечно притаскивал домой бездомных котят. Теперь ты знаешь мой секрет, а я знаю твой. Так что оставим это между нами, ладно?

– А что за это секрет? – настороженно поинтересовался Мэт. Некоторые его тайны знать просто опасно, а те, что известны всем, – уже не тайны вовсе.

Госпожа Анан взглянула на фургон и нахмурилась:

– Эта девица определенно играет с тобой, как и ты с ней. Но вот только игры у вас разные. Она скорее похожа на генерала, планирующего сражение, а не на женщину, за которой ухаживают. Если она узнает, что ты сам не свой от нее, у нее появится преимущество. Я хочу, чтобы у тебя все-таки был хоть какой-то шанс. Как у любого мужчины с любой женщиной. Мы договорились?

– Договорились, – горячо заверил ее Мэт. – Без сомнений, договорились.

Он не очень удивился бы, если бы игральные кости сейчас взяли и остановились, но они упорно продолжали постукивать в голове.