Улыбка Гарка словно примерзла к лицу. На его лбу бусинами выступил пот. Когда Бергитте пошла к дверям и позвала Хансарда, чтобы приказать увести Гарка и держать подальше от любопытных глаз, несчастный, пошатываясь, двинулся следом за ней и рухнул на руки здоровому Гвардейцу.

– Боюсь, мы только что нашли Меллару очередную жертву, – тихо проговорила Илэйн. – Он вряд ли сумеет проследить за своей тенью и не запутаться в собственных ногах. – Не то чтобы ее сильно печалила гибель Гарка. Его и так приговорили бы к виселице. – Я хочу знать, кто подослал этого проклятого мужчину во Дворец. Хочу это знать до зубовного скрежета!

Дворец заполонили шпионы. Рин обнаружила больше дюжины, помимо Скеллита, и считала, что отловила всех. Однако в чем бы ни состояла задача Меллара – следить за Илэйн или организовать ее похищение, – он был хуже всех. Он подстраивал смерти людей или убивал сам, чтобы заполучить место во Дворце. И то, что те люди собирались убить ее, не меняет дела. Убийство есть убийство.

– Поверьте, миледи, – пожал плечами мастер Норри, проведя пальцем вдоль длинного носа. – Карманники… гм… осторожны по натуре, хотя мало кому удается действовать достаточно долго. Рано или поздно, они срезают кошелек у кого-то попроворнее, у кого-то, кто не станет дожидаться прихода Стражи. – Он сделал быстрый жест, словно пырнул кого-то ножом. – Гарк занимался воровством почти двадцать лет. В его… гм… коллекции есть кошельки, расшитые словами благодарственных молитв о завершении Аийльской войны. Такие очень быстро вышли из моды, насколько я помню.

Бергитте присела на подлокотник соседнего стула и скрестила руки под грудью:

– Я могу арестовать Меллара, – тихо сказала она, – и подвергнуть допросу. Тогда отпадет надобность в Гарке.

– Плохая шутка, миледи, если мне дозволено так говорить, – сухо заметила госпожа Харфор, как раз когда мастер Норри произнес:

– Это будет… гм… противозаконно, миледи.

Бергитте вскочила, узы потонули в волне возмущения:

– Кровь и проклятый пепел! Мы знаем, что тип прогнил, как тухлая рыба!

– Нет, – вздохнула Илэйн, изо всех сил стараясь не поддаться этой волне. – У нас есть только подозрения, а не доказательства. Те пятеро могли и правда наткнуться на бандитов. Закон четко определяет, кого можно допрашивать, а кого нет, и одних подозрений для этого недостаточно. Моя мать часто говорила: «Королева должна следовать тем законам, которые устанавливает, иначе это не законы». И я не собираюсь начинать правление с нарушения закона. – В узах ощущалось какое-то… упрямство. Илэйн подняла на Бергитте уверенный взор. – Это касается и тебя. Ты меня слышишь, Бергитте Трагелион? И тебя тоже!

Как ни удивительно, упрямство тут же сменилось какой-то досадой.

– Я просто предложила, – вяло пробормотала Бергитте.

Илэйн задумалась, как это у нее получилось и как поступать, чтобы получалось и впредь. Потому что порой создавалось ощущение, что Бергитте не совсем отдает себе отчет, кто из них главный.