– Эта рана делает вам честь, Хандар, и тот день достоин остаться в памяти, – ответил ему Ранд. Второй стражник, не такой крупный, как товарищ, тоже убрал меч. И только после этого Девы опустили копья, но, однако, не стали убирать с лиц вуали. Тот день достоин остаться в памяти? Троллоки и Мурдаалы проникли внутрь Твердыни. Это был второй раз, когда он взялся за Калландор, Меч, который не был Мечом, по его истинному предназначению. Мертвые лежали повсюду. Девушка, которую он не может вернуть к жизни. Разве можно забыт такой день? – Я отдал приказ охранять Сердце, пока в нем находится Калландор. Но почему вы до сих пор на посту?

Стражники озадаченно переглянулись:

– Милорд Дракон, вы приказали поставить здесь стражников, – начал Хандар, – и Защитники исполнили ваш приказ. Но вы сказали о Калландоре только лишь то, что никто не должен приближаться к нему, не имя доказательств тому, что пришел сюда по вашей воле. – Внезапно коренастый мужчина замолк, а потом поклонился еще раз, ниже, чем прежде. – Прошу прощения, милорд, если вам показалось, что я подвергаю сомнению ваши приказы. У меня и в мыслях этого не было. Пригласить Благородных лордов к вашим покоям? Комнаты постоянно содержатся в порядке, ожидая вашего возвращения.

– В этом нет необходимости, – ответил Ранд. – Дарлин ждет меня, и я знаю, где его найти.

Хандар напрягся. Его напарник вперил взор в пол, как будто там вдруг обнаружилось нечто крайне интересное.

– Милорд, вам может понадобиться провожатый, – медленно проговорил Хандар. – Коридоры… Коридоры иногда меняются.

Вот, значит, как! Узор уже действительно начал распускаться. Значит, Темный касается мира сильнее, чем когда-либо, начиная с самой Войны Тени. Если Узор слишком расплывется еще до Тармон Гай’дон, Кружево Эпох может порваться. Конец времени, материи и творения. Так или иначе, нужно вступать в Последнюю Битву прежде, чем это случится. Только он пока не осмеливается. Пока нет.

Ранд заверил Хандора и второго стражника, что провожатый ему ни к чему. Те снова поклонились, видимо, смирившись с мыслью, что Дракон Возрожденный способен на все. На самом деле, он всего лишь знал, где находится Аланна. Он четко ощущал ее присутствие. С того момента, как он ощутил ее при въезде в город, она переместилась. Наверняка она отправилась на поиски Дарлина, чтобы сообщить ему, что приближается Ранд ал’Тор. Мин утверждает, что эта женщина полностью у него в руках, но общение с Айз Седай – палка о двух концах. Они всегда себе на уме, у них всегда собственные цели. Взять хоть Найнив и Верин. Да любую из них.

– Они готовы прыгать, лишь только ты скажешь «жаба», – холодно заметила Кадсуане, откидывая капюшон назад, пока они шли по коридору от Сердца Твердыни. – Ничего хорошего для тебя нет в том, что столько людей подскакивает по одному лишь твоему слову.

И она еще это говорит! Проклятущая Кадсуане Меледрин!

– Я веду войну, – резко отозвался он. От тошноты Ранд становился раздражительным. Но это было причиной такого резкого ответа лишь отчасти. – Чем меньше народу мне подчиняется, тем больше у меня шансов ее проиграть. А если я потерплю поражение, то вместе со мной поражение потерпят все. И если б я смог заставить каждого повиноваться, то так бы и поступил.

Ведь многие еще и не собираются подчиняться, а если и подчиняются, то только тогда, когда считают нужным. Свет, ну и с чего это вдруг Мин почувствовала к нему жалость?

Кадсуане кивнула:

– Так я и думала, – пробормотала она, обращаясь скорее к себе, чем к окружающим. – К чему бы это?

Твердыня обладала всеми внешними атрибутами дворца. Здесь можно было найти шелковые гобелены, роскошные ковровые дорожки из Тарабона, Алтары и самого Тира, золотые стойки, увенчанные искусно выкованными зеркальными лампами.