– Эй, Сём, погоди! Ты куда, нормально ж сидели?

Семен обернулся. Ну, надо же. Ее величество соизволило последовать за ним! Прогресс налицо. Да толку? Когда поздно. И ничего уже не хочется.

– Вот и иди, сиди. А у меня еще дела есть.

Решив, что вор, скорее всего, пришел с пляжа, Семен неторопливо двинулся вниз. Несмотря на то, что время двигалось к вечеру, было все еще очень жарко. Его старая футболка в момент прилипла к телу. В кафе дяди Рубена, хоть и плохо, но все ж работал кондиционер.

– Сем, ты чего? Ну, не обижайся. Я ляпнула, не подумав. Бред это все.

– Почему же? Мужики вокруг тебя и впрямь вьются. Наверняка среди них есть и тот, кто понравится твоему папе и его электорату.

– Ты ревнуешь, – усмехнулась Вета, подошла к нему, обхватила покрытое тонкой пленкой испарины лицо и затараторила: – Ревнуешь, ревнуешь, ревнуешь… Ну, ты чего? Я же только тебя люблю.

– Может быть, Вет. Может быть. Да только какая то больная любовь у нас с тобою выходит, – хмыкнул он и двинулся дальше, а потом все же резко остановился: – Кстати, если я не ошибаюсь, Мариам твоя подруга?

– И что?

– А то, что хватит ее стебать насчет веса. Это она в компании над собой хохочет, а потом в чулане рыдает, сидит.

– Я не знала.

– Теперь знаешь.

– Ладно. Учту. Так ты вечером придешь на наше место, или будешь и дальше обижаться?

Семен многое отдал бы, чтобы не прийти! Проблема в том, что он не был уверен, сумеет ли удержаться от соблазна. Неправильные чувства к Ветке держали его у ее ног, как собачонку на привязи. Нужно было с этим кончать. Так почему бы не сделать это сегодня? Семен открыл рот, чтобы сказать «Я не приду», но, так ничего и не вымолвив, сжал кулаки и пошел вперед, не разбирая дороги.

Глава 3

Вообще то ее отец, как и всякий армянин, мечтал о сыне. И в первый раз, и во второй, и уж, конечно, в третий. Но сначала родилась Каринэ, потом Анаит, а еще через семь лет на свет появилась и Мариам. Своих дочерей Рубен обожал. Лучшего отца невозможно было даже представить. Он гордился ими, водил в парк, учил плавать и кататься на велосипеде. И никогда не показывал им своего разочарования. Но все же… Все же Мариам знала, что вместо нее родители с нетерпением ждали рождения Гургена. Может, она и должна была им стать. Скорей всего так и задумывала природа. Ведь какого то же черта она ощущала в себе что то неправильное. В ней будто сидел бес, который подстрекал ее вытворить что то из ряда вон. Например, врубить пожарную сигнализацию в школе – слава Богу, никто так и не узнал, что это была она, или угнать отцовскую машину. Или сигануть вниз с самой высокой скалы, или ввязаться в спор с королевой школы, в который та кроткая добродушная всепрощающая Мариам, какой ее все знали, никогда бы не посмела вступить. Эту разрушительную скандальную и непривычно дерзкую часть себя Мариам и звала… Гургеном. Почему то она была свято уверена, что на все эти ужасные вещи ее подбивал именно он. Вот и сейчас Гурген явно вышел из спячки, подстрекая ее оттаскать Ветку за волосы. А та, не зная, как близка к выволочке, все продолжала и продолжала распекать Мариам:

– А это что?

– Пончо.

– Ты его из бабушкиного ковра перешила? То то, я смотрю, он куда то делся.

– И ничего я не перешивала, – обиделась Мариам. – По моему, красивая вещь.

– Да тебе любая цыганка скажет – милая, это перебор. Нет нет! Твое пончо совершенно никуда не годится, – упрямо покачала головой Ветка и отбросила пончо прямо на пол: – А это что? – снова сунулась в шкаф.