– Здеся? – Роман огляделся, но никого похожего на Микиту Гусака не обнаружил. – Шуткуешь над своим слугой, Григорий Лукьяныч?

– Какие шутки. Вот он перед тобой стоит. Рази не узнаешь?

Роман всмотрелся в молодого опричника и схватился за стену. Перед ним был Гусак. Но он помолодел лет на 20 не меньше! Теперь это был не сорокатрехлетний мужчина, но юноша лет 20 от роду.

– Гусак?

– Я, дядя Роман. Годочков только немного сбросил от зелья того. Вот я и Григорию Лукьянычу говорил! Поначалу помереть мог, но затем ничего оклемался. А проснулся во каким.

– Видал? – спросил Малюта палача. – Вот что мы нашли за зелье такое! Вот отчего тот узник молчал про него! Оно молодость возвертает! Зелье это! Да такая тайна полцарства стоит. Но!

Скуратов поднял вверх палец.

– Но! Знаем про то, я, они, – Малюта указал на опричников, – Да вы двое! Все мне люди верные. Но не дай вам бог рты разинуть! Никто вам не поверит, а жилы я из вас тогда вытяну.

– Мы все молчок.

– Богом клянусь!

– Не выдадим. Будь в надеже, Григорий Лукьянович.

– Будь в надеже, благодетель…

***

Эльвира-Марфа приготовилась к встрече с царем. Её отец Василий Собакин все объяснил ей, как вести себя и что делать.

– Сейчас государь придет, – прошептал он.

– Уже шаги его слышны. Это идет государь?

– Он. Тихо.

Но, вдруг, именно в этот момент Эльвире стало плохо. Резкая боль в животе заставила её согнуться пополам. Она застонала.

– Что? Что с тобой, Марфа?

– Плохо девке!

Заголосили родственники, но в этот момент в горницу вошел царь, и все замолчали. Он был в черном одеянии опричника без украшений. Только на его поясе были ножны с дорогой саблей.

На худом лице Ивана заиграла улыбка, когда он увидел Собакина- большого, отца Марфы. Саму Марфу, склонившуюся к полу, царь даже поначалу не заметил.

– Василий?! И ты здесь?

– Да, великий государь, – Собакин склонился в низком поклоне.

– А Марфинька где?

– Здесь государь, – Эльвира заставила себя выпрямиться, превозмогая боль.

– Что с тобой? – лицо царя вдруг стало злым, и в его глазах зажегся недобрый огонь, который так пугал его приближенных.

– Все хорошо великий государь, – заговорил Собакин-Большой. – Сомлела девка от волнения встречи со светлой особой государя.

– По дворцу моему вести ходят недобрые, Василий. Меня вороги извести хотят. Понимаешь? – царь схватил Собакина на ворот кафтана.

– Возможно ли такое злодейство – поднять руку на государя? – пролепетал Собакин.

Царь отпустил его и снова посмотрел на Марфу. От вида своей невесты он снова пришел в доброе расположение духа:

– А ты поди ляг, Марфинька. Я тебе лекаря пришлю. Все хорошо будет. В том слово мое царское даю тебе.

– Спасибо тебе, великий государь, – Марфа пала на колени и приложилась губами к худой руке царя Ивана…

***

Марфа осталась одна к полутемной комнате. Она приказала служанкам, что помогли ей раздеться, убираться вон.

«Борис!» – она вызвала своего напарника.

«На связи, и могу говорить. У меня передышка».

«Ты в теле слуги? Его воспоминания для тебя открыты?»

«Нет. Ничего нет. Словно пустой лист».

«Ты ничем себя не выдал? Опасности нет?»

«Я в теле палача, Эльвира.