***

Следующим утром Бромелий вышел из опочивальни царицы с торжествующей улыбкой на лице.

– Нужно сказать государю, что царица идет на поправку. Пусть немедля пошлют к царю.

Но царь уже сам пришел справиться о здоровье жены.

– Что я слышу, Бромелий? Ты сказал, что царица Марфа поправилась? – спросил Иван.

– Да, велики государ.

– Коли так жалую тебя, Бромелий! Сто золотых жалую и сорок лучших соболей из моей казны!

– Благодарю, велики государ.

Царь вошел к царице и приказал другим ждать у двери.

***

Малюта Скуратов искоса поглядывал на кудесника Темку. Тому не понравился взгляд царского подручного.

Все придворные радовались за царскую невесту. В палаты прибыл отец невесты и её братья. Они оттеснили Малюту от двери.

– Радость великая, Григорий Лукьяныч! – с вызовом сказал Малюте Василий Собакин-Большой. – Государю радость и нам его верным рабам.

– То истина, – согласился Малюта.

– Глядишь скоро Марфа и наследника понесет от великого государя! Тогда и перемены начнутся. Так Григорий Лукьяныч?

Малюта только усмехнулся на эти слова. Ему давно донесли, что Собакины недовольны опричниной и готовились её упразднить, а видных опричников на плаху отправить. И момент для них сложился очень подходящий.

Скуратов подошел к Тёмке.

– Что же ты, собачий сын? – тихо спросил он.

– А чего я могу, батюшка? Бромелька меня до царицы не допускает. Все что несу сам пробует.

– Ты мне должен дело сделать. А иначе тебе не жить, Тёмка. Смотри у меня.

Ирен слышала слова Малюты. Она поняла, что не желает царский подручный царице долгой жизни…

***

Бромелий после ухода царя приказал Варваре быть неотлучно при царице.

– Пока с государыней все хорошо. Но нужно наблюдать. Понимаешь?

– Да, – кивнула Варвара.

– Царица спит и если что станет не так, то ты зови меня. Поняла?

– Да, господин.

Она осталась там, где должна была остаться. В комнате с занавешенными окнами горели несколько десятков свечей. На кровати под расшитым золотыми орлами одеялом мирно спала царица Марфа.

«Южана! Я осталась одна!»

«Ира? Что случилось?»

«Я одна в той самой комнате!»

«В спальне царицы Марфы?»

«Да. И я не вижу здесь никакого сосуда».

«Бромелий спрятал его. Не поставит же он такую ценность на видное место. Но дело даже не в зелье. Нужно сделать главное!»

«Что?»

«Ты видишь небольшой столик с лекарствами?»

«Он совсем рядом с кроватью царицы Марфы», – ответила Ирен, когда отыскала глазами столик.

«Что ты видишь на нем?»

«Сосуда с зельем там нет».

«Да забудь ты пока про зелье, Ирина. Что стоит на столике.

«Десяток склянок с жидкостями, две чаши с ложками и ступка с пестиком для размельчения».

«Что написано на склянках?»

Ирен подошла, и стал читать надписи, сделанные рукой немецкого лекаря.

«Atrоpa belladоnna».

«Что? Еще раз!»

«Это написано на латыни -Atrоpa belladоnna», – повторила Ирен.

«Как раз то, что нужно. Планеты насыщают белладонну ядовитыми свойствами, а человек, принявший её, страдает от безумия».

«Ты о чем?» – не поняла Ирен.