Всё происходит словно в режиме быстрой перемотки. Побледневшее лицо сестры, испуганный Лёва, приезд скорой помощи. Нас везут куда то, врач спрашивает, сколько недель я беременна и как давно у меня болит низ живота. Я сумбурно отвечаю

Всё как в тумане. Думаю только о малыше, он крохотный совсем, ему тоже страшно. Ничего, вместе мы справимся.

Старая больница, жёлтый свет в узких коридорах, раздражённый доктор. Он спал, видимо. Лара с кем то спорит, мне предоставляют общую палату, в которой, к счастью, никого нет.

– Что со мной? – спрашиваю я утомлённого врача.

– Сейчас выясним. Вы не волнуйтесь только, – кривится он.

Снова череда бесполезных вопросов. Я о своём диагнозе рассказываю, о том, что чудом смогла забеременеть, о последнем УЗИ, при котором ничего плохого не обнаружили.

– Ясно, ожидайте, – бросает врач и уходит куда то.

– Ты как, систер?

– Больно, – отвечаю я сквозь стиснутые зубы.

Проходит десять минут, двадцать. О нас будто забыли!

– Лёв, останься здесь, я пойду с доктором поговорю, – решительно заявляет Лара.

Пока её нет, я пытаюсь глубоко дышать, успокоить себя любым способом, но бесполезно. Как можно расслабиться, когда жизнь твоего ребёнка, возможно, висит на волоске, а врачи никак не могут проснуться?

– Лёв, подай телефон, пожалуйста.

Мне очень страшно, я хочу прекратить этот ужас. Сейчас нужно думать о маленьком человечке, за которого я в ответе, а не о своих глупых обидах. Набираю Громова, слушаю долгие мучительные гудки. Каждый ощутимо бьёт по натянутым нервам. На часах далеко за полночь, Владимир может не услышать звонок.

Ответь, пожалуйста. Ты мне очень нужен!

– Вика? – слышу его хрипловатый голос.

В груди тесно, нечем дышать, сердце колотится часто и гулко. Кончики пальцев становятся влажными, я с трудом сдерживаю рыдания.

– Да, это я. Прости, что звоню так поздно. Мне нужна твоя помощь.

– Что случилось?

– Я в больнице, но тут никто не хочет меня лечить. Лара пошла с врачом разговаривать, а я не могу ждать… Боюсь, ты бы знал, как сильно я боюсь!

– Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь, что произошло, – произносит он резко. И это срабатывает. Я перестаю бормотать несвязный бред и говорю, наконец, правду.

– У нас будет ребёнок. Срок – восемь недель всего. У меня болит низ живота, боюсь, что я могу потерять нашего малыша… Может, ты знаешь хорошую клинику, где мне поставят правильный диагноз?

Долгая пауза. Молчание. В висках шумит. Лишь бы он не положил трубку!

– Где ты сейчас? – медленно спрашивает Владимир.

Я называю номер больницы.

– Ясно. Через десять пятнадцать минут за тобой заедут и заберут в лучшую клинику города. Я буду там.

– Спасибо, – шепчу. Но Владимир уже сбросил вызов, а я продолжаю его благодарить.

В палату возвращается сестра. Её глаза сверкают гневом.

– Ждите, вы не одни – вот, что они говорят. А больница пустая, – обводит она взглядом палату. – Ещё у них какие то проблемы с УЗИ, хотя мне кажется, тут никто не дружит с головой!

– Я позвонила Владимиру. Нас скоро заберут.

Лёва переводит взгляд с меня на Лару, видно, что его эта ситуация пугает. Я силюсь улыбнуться, показать, что всё нормально. Боль из острой стала тупой и пульсирующей.

Мы с племянником и сестрой покидаем больницу, а на нас даже внимания никто не обращает! У входа я вижу машину, сажусь в неё, за живот хватаюсь. Новый приступ боли охватывает всё тело, от пяток до макушки. Зажимаю рот ладонью и тихо стону. Да что же это такое?

У входа в клинику меня ждут несколько врачей с медицинской каталкой.