|
В искреннем изумлении она открыла рот и снова закрыла его, боясь спугнуть это чудо. Слезы текли обильно и беззвучно. Кики была тронута и тут же испытала еще одно чувство: гордость. Я вот не понимаю, думала она, а он понимает. И этого черного парня с умом и сердцем воспитала я. Если разобраться, много ли черных парней придет на такой вот вечер? - ни одного, небось, нет среди нас, подумала Кики, обернулась проверить и с легкой досадой одного все-таки обнаружила: это был высокий юноша с красивой шеей, сидевший рядом с ее дочерью. Нимало не смутившись, Кики продолжила свое воображаемое выступление на воображаемом съезде черных матерей Америки: Не так уж это и трудно, как кажется, надо только верить в успех и бороться с жалкой ролью, которую с рождения навязывают черным в нашей стране - это главное -ну и еще, наверное, надо участвовать в школьных мероприятиях, и чтобы в доме были книги, и деньги водились, и можно было устроить на открытом воздухе… Кики на минуту очнулась от своих материнских фантазий, потянула за рукав Зору и показала ей на слезы Джерома, как если бы они текли по щекам каменной мадонны. Зора глянула, пожала плечами и вернулась к профессору Гоул- ду. А Кики снова посмотрела на луну - насколько же она прекрасней солнца, и можно любоваться ею, не боясь, что заболят глаза. Чуть позже она решила предпринять последнюю отчаянную попытку найти в тексте строки, которые в данный момент пел хор, но выступление внезапно закончилось. Это так поразило ее, что она опоздала с аплодисментами, правда, Говард опоздал еще больше, потому что аплодисменты-то его и разбудили.
- Ну что? - спросил Говард, вскакивая с места. - Порцию благодати все получили? Можно идти? - Надо найти Леви. Не поедем же мы без него. Может, позвонить на мобильный Джерома? Только включен ли он… - Кики с любопытством взглянула на мужа. - Так тебе не понравилось? Совсем? - Вон он Леви! - крикнул Джером, махнув рукой в сторону дерева в ста метрах от них. - Эй, Леви! - А по-моему, это было чудесно, - настаивала Кики. - Совершенно гениальная музыка. При слове «гениальная» Говард тяжело вздохнул. - Брось, Говард, - такую музыку может написать только гений. - Такую - это какую? Дай определение гениальности. Кики пропустила это требование мимо ушей. - Думаю, дети под впечатлением, - сказала она, легонько сжимая руку Джерома и не говоря больше ни слова. Ей не хотелось выставлять его на посмешище перед отцом. - И я под впечатлением. Остаться равнодушным к такой музыке просто невозможно. Неужели тебе правда было скучно? - Почему? - прекрасное исполнение. Просто я не люблю, когда музыка провозит контрабандой метафизические идеи. - Не понимаю, о чем ты. Она же на божественные темы. - Я свое мнение высказал. - Говард отвернулся и помахал застрявшему в толпе Леви, который помахал им в ответ. Говард показал ему на ворота, где они должны были встретиться; Леви кивнул. - Говард, - не отставала Кики, обожавшая вытянуть мужа на разговор и послушать, как он высказывает свои взгляды, - объясни, пожалуйста, почему то, что мы сегодня слушали, не гениально. Что бы ты там ни говорил, эта музыка явно отличается от той, которая… Они пошли, продолжая спор, в который вплелись и голоса их детей. Черный парень с красивой шеей, сидевший рядом с Зорой, напряг слух, ловя обрывки удалявшегося разговора, - спор был ему интересен, хотя часть его он упустил. В последнее время он все чаще вслушивался в разговоры на улицах и ему хотелось вмешаться. Вот и сейчас он бы кое-что добавил, напомнил бы про то кино. Ведь если верить фильму, Моцарт умер, не закончив «Реквием». А раз так, его должен был закончить кто-то другой, что, наверное, стоит учесть, споря о гениальности автора. Однако заговаривать с незнакомыми людьми он не привык. Да и момент, как всегда, был упущен. Парень надвинул на лоб бейсболку и полез в карман за мобильным. |
