Чем больнее, тем звонче,

         То здесь, то там.

         Я с собой не покончу,

         Иди к чертям.

         К вашей своре собачьей

         Пора простыть.

         Дорогая, я плачу,

         Прости… прости…

[1923]

* * *

         Мне осталась одна забава:

         Пальцы в рот – и веселый свист.

         Прокатилась дурная слава,

         Что похабник я и скандалист.

         Ах! какая смешная потеря!

         Много в жизни смешных потерь.

         Стыдно мне, что я в бога верил.

         Горько мне, что не верю теперь.

         Золотые далекие дали!

         Всё сжигает житейская мреть.

         И похабничал я и скандалил

         Для того, чтобы ярче гореть.

         Дар поэта – ласкать и карябать,

         Роковая на нем печать.

         Розу белую с черною жабой

         Я хотел на земле повенчать.

         Пусть не сладились, пусть не сбылись

         Эти помыслы розовых дней.

         Но коль черти в душе гнездились —

         Значит, ангелы жили в ней.

         Вот за это веселие мути,

         Отправляясь с ней в край иной,

         Я хочу при последней минуте

         Попросить тех, кто будет со мной, —

         Чтоб за все за грехи мои тяжкие,

         За неверие в благодать

         Положили меня в русской рубашке

         Под иконами умирать.

[1923]

* * *

         Заметался пожар голубой,

         Позабылись родимые дали.

         В первый раз я запел про любовь,

         В первый раз отрекаюсь скандалить.

         Был я весь – как запущенный сад,

         Был на женщин и зелие падкий.