Увядающая сила!

         Умирать так умирать!

         До кончины губы милой

         Я хотел бы целовать.

         Чтоб все время в синих дремах,

         Не стыдясь и не тая,

         В нежном шелесте черемух

         Раздавалось: «Я твоя».

         И чтоб свет над полной кружкой

         Легкой пеной не погас —

         Пей и пой, моя подружка:

         На земле живут лишь раз!

1925

* * *

         Синий май. Заревая теплынь.

         Не прозвякнет кольцо у калитки.

         Липким запахом веет полынь.

         Спит черемуха в белой накидке.

         В деревянные крылья окна

         Вместе с рамами в тонкие шторы

         Вяжет взбалмошная луна

         На полу кружевные узоры.

         Наша горница хоть и мала,

         Но чиста. Я с собой на досуге…

         В этот вечер вся жизнь мне мила,

         Как приятная память о друге.

         Сад полышет, как пенный пожар,

         И луна, напрягая все силы,

         Хочет так, чтобы каждый дрожал

         От щемящего слова «милый».

         Только я в эту цветь, в эту гладь,

         Под тальянку веселого мая,

         Ничего не могу пожелать,

         Все, как есть, без конца принимая.

         Принимаю – приди и явись,

         Всё явись, в чем есть боль и отрада..

         Мир тебе, отшумевшая жизнь.

         Мир тебе, голубая прохлада.

[1925]

* * *

         Вижу сон. Дорога черная.

         Белый конь. Стопа упорная.

         И на этом на коне

         Едет милая ко мне.

         Едет, едет милая,

         Только нелюбимая.