|
Я не верю Черноруцкому — а других докторов мы не знаем. Было бы очень хорошо, если бы маму по-настоящему осмотрел Ловцкий — и дал бы ей общее направление: то есть указал бы, к каким специалистам она должна обратиться, какой делать себе массаж, какие принимать ванны, что есть, что пить, как проводить свой день. Чем скорее мама сделает это, тем будет лучше.
Сейчас я завязываю отношения с комсомольцами, которые теперь стоят во главе Детгиза. Я хочу дать им на рассмотрение «Один среди людоедов». Но книжки у меня нет. Привези, пожалуйста!
23 октября 1935 г. Москва Коля, милый! Эйхлер сказал мне, что ты приедешь 26-го. Это чудесно. Захвати, пожалуйста, V т. Некрасова (изд. ГИХЛа), знаешь — тот, где «Письма». Этот том в шкафу (кажется), в том шкафу, что у меня в комнате. Или на полке, где Некрасов? В нем есть мои пометки, — целый ряд записей на последней странице. Привези мне от мамы и от Лиды — письма. Привези мне письма, которые за это время пришли ко мне на квартиру — все! И главное, привези мне мои ЗУБЫ, в нижнем ящике комода. Пожалуйста. Мои сломались — и я очень страдаю. Прямо с вокзала приезжай ко мне. Метро — до Охотного ряда. Пип.
22 сентября 1936 г. Кореиз Милый Коля. Напрасно ты бранил свой роман. Те отрывки, которые нам удалось прочесть, очень и очень неплохи. Конечно, описательная часть много выше действенной, сюжетной, но тут уж ничего не поделаешь. Напиши, пожалуйста, как относятся к роману в Ленинграде, каковы вокруг него толки, что говорят о нем в ГИХЛ’е. То полуобморочное состояние, которое было у меня в КИЕВЕ, прошло. Прошло не сразу — и после него остались в наследие лютые бессонницы, изводящие меня хуже всякой чахотки. Но той тяжести, которая давила меня, уже нет и в помине. Здесь — жара. Нам странно читать, что Вы в Ленинграде ходите «без пальто». Мы ходим без пиджаков, без чулок — и то изнемогаем от солнца. Мама, к сожалению, заболела своей аритмией. Сейчас проходит, а было пять суток очень мучительных. Мама много читает, у нее отличная комната, и вид у нее с балкона такой потрясающий, что никак нельзя к нему привыкнуть. Впрочем, она тебе сама напишет обо всем. Скажи Татке, что я был в «Артеке» — и пришел в неистовый восторг. Это самое счастливое место на земном шаре. Я очень рад, что Татка побывала там. Пусть учится на отлично, чтобы еще раз провести там июль или август. Дела у меня в Москве такие: 1. В каком положении «Лирика», которую я составил для старших ребят? 2. Седьмое издание «От двух до пяти»? 3. Стихи Квитко? 4. Мои сказки? 5. Хуже собаки? Адрес наш: Северный Кавказ. Кисловодск. Санатория КСУ. Марине — любовь! Мама напишет тебе завтра.
Начало октября 1936 г. Сочи Дорогие Марина и Коля! Наваливаю на Вас кучу дел: 1-ое.) Пришлите мне (не по телеграфу) 500 рублей. Или попросите Детиздат выслать. Они мне должны. Если будет высылать Детиздат, пусть вышлет тысячу. 2-ое.) У меня не плачено за квартиру с августа. Посылаю Вам почтовые карточки, которые благоволите опустить в ящик. Я писал управдому, прося его выслать такие же карточки за сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь. Этот олух не выслал. Возьмите у него, пожалуйста, и заполните по образцу этих. 3-ье.) Я должен за переплеты 100 рублей. Уладьте это дело, Христа ради. 4-ое.) Меня и М. Б. беспокоит судьба Бобы. Если он взят в армию, напишите об этом мне, но при этом прибавьте, что ему, мол, отлично, чтобы я мог в удобную минуту показать это письмо М. Б., которая только сейчас начала поправляться, да и то весьма относительно. |
