— Хилл, ты не принадлежишь больше Хиссу. Ты слышишь?

— Но… — он все ещё не мог в это поверить. Тень по-прежнему ощущалась совсем рядом, и только что призрачные крылышки показывались во всей красе… но присутствия божества не было. — Шу, но как я могу перевоплощаться, если я больше не Посвященный?

— Понятия не имею. Но, насколько я знаю, если Хисс в тебе, то это должно быть видно. По крайней мере, когда ты…

— А разве не было? — в этот раз он даже толком не помнил, как перевоплотился. И была ли тьма…

— Я не знаю, как это выглядит, милый, но твои глаза не показались мне темнее, чем обычно.

— Тогда я ничего не понимаю, Шу. Маэстро умер вчера… что изменилось со вчерашнего дня?

— Многое. Хилл, ты же сам сегодня сказал. Вопрос собственности.

— Но это всего лишь слова.

— Слова? Ты думаешь, слова в твоих устах ничего не значат? Любовь моя, иногда вовремя сказанное нужное слово способно перевернуть мир. Особенно, если его скажет маг Искусства.

— Да какой из меня маг…

— Не скажи. Реальность слушается тебя, хоть ты и не всегда это замечаешь.

— Это слишком сложно, Шу. Реальность слушается… — странное впечатление производили на Хилла её слова. Как будто что-то вставало на место. Но если признать, что Шу права… то что же получается? Додумывать эту мысль до конца было несколько страшновато.

— Все, давай-ка заканчивать со страхами. Хисс всего лишь божество, которое не может ничего сделать само, только руками людей. В отличие от тебя, любимый. И только от тебя зависит, сможет он тобой командовать или нет.

— Это слишком просто, Шу. Так просто не бывает.

— Бывает так просто, как ты готов принять. Реальность такова, милый, какой ты её делаешь. Такова, как ты о ней думаешь.

— Ну, если так рассуждать… то и ты меня любишь, потому что я этого хочу?

— Именно.

— Но… Шу… этого не может быть на самом деле.

— Разве? Я ведь тебя люблю?

— Да, — в сошедшем с ума мире только это и оставалось для него единственным якорем.

— Ты хотел, чтобы я тебя любила?

— Да… — логика её слов ускользала от него, но в то же самое время казалась правильной и единственно возможной.

— Значит, так оно и есть. Что ты хочешь, то ты и получаешь. И чего ты боишься, то и происходит.

— Но я не хочу того, чего боюсь, — на миг ему показалось, что он нашел ошибку в её странных рассуждениях.

— А что есть желание? Всего лишь твое представление о мире. И неважно, какие эмоции ты вкладываешь в это представление. Страх, ненависть, злость и горе ничуть не хуже действуют, чем радость, любовь и счастье. Это все энергия, это все твоя воля. Твоя жизнь определяется твоей волей, Хилл. Твоим выбором.

— Неправда. Если бы все зависело только от меня…

— Я и не говорю, что только. Но ты достаточно сильный маг, чтобы навязать миру свою волю, — не отрываясь, Шу смотрела ему в глаза. И все, что она говорила, каждое слово, открывало перед ним её душу. Даже что-то большее… целый мир. Только сейчас он начал понимать, что такое магия. Простота. Немыслимая простота. Воля. И больше ничего. Вот что он видел, ощущал кожей… все эти сиреневые, голубые, синие потоки её ауры — воля.