Царь засмеялся шутке князя и жестом подозвал служанок. Они наполнили чаши знатных господ вином. Затем царь подозвал чиновника, по виду египтянина, и строго спросил его:

— Где твои музыканты? Отчего ты не веселишь меня так же, как веселил моего отца?

Чиновник, одетый с изысканной роскошью по-египетски, задрожал от страха. В последнее время новый царь любил издеваться над служителями двора египтянами, из тех, кого призвал в Авар умерший царь Апопи.

— Я ожидал приказа великого господина, — ответил египтянин, склонившись до самого пола.

— Так зови их. И горе тебе, если они не окажутся так хороши, как ты обещал!

Чиновник хлопнул в ладоши и в зал впорхнули пять танцовщиц и вошли музыканты. Они играли на арфах и двойных свирелях и были действительно хороши в своем деле. Их музыка и танцы могли удовлетворить самый изысканный вкус.

Царь Хамуду остался доволен. А князя Яниса развлекли обнаженные танцовщицы. Из одежды на девушках не было ничего кроме ожерелий и сандалий.

— А могу я спросить тебя, государь?

— Ты ведь мой друг, князь. Желаешь одну из этих пташек?

— Нет. Они танцовщицы и танцовщицы неплохие. Я хочу спросить тебя, а куда подевался гарем твоего отца?

— Отец не слишком любил женщин. Но гарем у него был. А вот куда он подевался, я не знаю.

— Не знаешь, государь?

— Я даже не утруждал себя запоминанием все должностей, что были при дворе отца. Но сейчас мы это выясним. Эй, ты! Где тот, кто смотрел за гаремом моего отца?

Египтянин низко поклонился царю и ответил:

— Это начальник прекрасных царских удовольствий, мой повелитель.

— И где сейчас этот человек? — спросил царь.

— Его более нет во дворце, мой государь. Он отбыл из Авара, ибо его должность была при царе Апопи. Но поскольку царя Апопи более нет и потому смотритель прекрасных удовольствий ему более не надобен. А у моего государя есть собственный смотритель гарема.

— Ты все отлично мне пояснил, но куда подевался сам гарем? И сколько в нем было женщин?

— Не так много, мой повелитель. Около двадцати.

— И где они сейчас?

— А вот этого я не знаю, мой повелитель. При дворе слишком много служб и каждой заведует отдельный чиновник. Я отвечаю за танцовщиц, музыку, пение.

— Так пойди, и узнай сейчас!

— Как будет годно моему государю.

Чиновник удалился, и князь Янис сказал царю:

— Это многообразие должностей наши цари взяли у египтян, которых покорили. И получается, что мы разгромили их армии, захватили их города и земли. Но они покорили нас изнутри, приучив к лени и роскоши. Они отучили гиксов воевать! И это страшно, государь.

— Ничего! — ответил Хамуду. — Я все верну на свои места. И гиксы еще не разучились воевать, князь. Разве твои воины более не воины, а женщины?

— Мои солдаты сохранили мужество, государь. Но в твоей армии я видел военачальников, что идут в поход со слугами и женщинами. Так ранее делали лишь египтяне.

— Но я не могу запретить военачальникам брать обозы! Тем более что содержат они их за свой счет.

— Но ты, мой государь, можешь это изменить! Ты царь!

— Всему свое время, князь.

— А я думаю, что князь Нубти-Сет слишком затеняет тебя, мой государь. Он всюду и всем распоряжается. И почти никогда не спрашивает твоего мнения. Хорошо ли это?

— Я знаю, Янис. Знаю, но Нубти-Сет один из великих князей шасу. Он пользуется громадной популярностью в стране. И мои военачальники желают видеть его над собой. Что я могу сделать?

— Удалить его от двора! — смело высказался Янис.