|
– Она показала на стол. – Вы с удивительным знанием дела накрыли стол. – Вы правы. Мне приходилось быть дворецким – и не только дворецким, но и лакеем, и конюхом. Макси опешила. Она то высказала это предположение шутя. – Это правда или вы меня опять разыгрываете? – Честное благородное, – с улыбкой заверил ее Робин. – Неужели так трудно представить, что я способен выполнять какие то полезные обязанности? – Нелегко. Макси подперла голову рукой и вгляделась в невозмутимое аристократическое лицо Робина, Собственно, чему она удивляется? Даже джентльмену бродяге с органическим отвращением к труду иногда, наверное, приходится работать, чтобы не умереть с голоду. – Я убеждена, что слугой вы были отменным. Вы, как хамелеон, умеете менять окраску применительно к обстановке. – Макси помолчала, пытаясь сформулировать впечатление, создавшееся у нее после многих дней путешествия вместе с Робином. – Но, легко находя общий язык с человеком любого круга, вы всегда сами по себе, никогда не смешиваетесь с толпой. – Макси, вы меня пугаете. Я не ожидал от вас такой проницательности. – И, не дав ей возможности дальше развить свою мысль, Робин продолжил: – Скоро мы будем в Лондоне. С чего вы хотите начать расследование обстоятельств смерти вашего отца? – Сначала я пойду в гостиницу, где он умер, в надежде узнать что нибудь от слуг. Кроме того, я знаю имена его старых друзей, которых он собирался навестить. – Ну а что вы собираетесь делать после того, как узнаете правду и примете соответствующие меры? Робин пристально смотрел на нее. Макси покачала головой, вертя в руках серебряные щипчики и безуспешно пытаясь разобрать выгравированный на них вензель. – Вернусь в Америку и поищу работу в каком нибудь книжном магазине. Так далеко вперед я пока не заглядывала. Взяв щипчиками кусок сахара и бросив его в чашку, она поправилась: – Нет, это не совсем так. Обычно я все же хотя бы смутно представляю себе, что со мной будет дальше. Не то чтобы я умела предсказывать будущее – просто у меня есть предчувствие, чем закончится тот или иной этап моей жизни. Например, когда мы с отцом ездили по Америке, я всегда знала, достигнем мы того места, которое наметили, или нет. Когда мы с отцом отправились в Англию, я ни минуты не сомневалась, что мы туда благополучно доплывем и что я познакомлюсь со своими английскими родственниками. Да если на то пошло, уходя из дядиного дома, я точно знала, что доберусь до Лондона. – А вы предчувствовали, что на пути в Лондон у вас будет столько приключений? – поинтересовался Робин. – Нет, и уж во всяком случае у меня не было предчувствия, что я встречу такого человека, как вы. – Макси улыбнулась Робину. – Но когда я сейчас пытаюсь заглянуть в будущее, я не в силах предугадать, во что оно выльется. Мне это напоминает одно лето в Америке, когда мы отправились в Олбани. У меня не было никаких оснований считать, что нам не удастся туда добраться, но я как то не могла представить себя в этом городе. Так и вышло: отец заболел в дороге, и нам пришлось на несколько недель задержаться в Вермонте. А в Олбани мы в тот год так и не попали. Что то в этом роде я чувствую и сейчас. – А что именно вы чувствуете? – нахмурился Робин. – У меня ощущение пустоты. Возможно, в моей жизни наступит поворот, который я даже не могу себе представить, потому что ничего подобного в прошлом у меня не было, – медленно проговорила Макси. – Я всегда знала, что не буду до конца своих дней бродячим торговцем книгами, но я не знала, когда и как окончится этот этап моей жизни. Но как только отец сообщил мне о своем решении поехать в Англию, я поняла, что больше к этой жизни я не вернусь. – Я встречал много случаев интуитивного предчувствия, и жизнь научила меня с ним считаться. |
