|
.. но как бы не так! Он не позволит «переглядеть» себя! — Ты никогда не умел быть обыкновенным, нормальным парнем, правда? — говорит Лев. — Что ты имеешь в виду? — Ты был полный отстой. Больной на всю голову. Это ж надо додуматься: использовать бедного, ни о чём не подозревающего десятину в качестве живого щита! — Угу, — негодующе мычит Коннор, — только не забудь, что я спас этому десятине жизнь! — Ну да, в придачу. Ты же вовсе не с этой благородной целью вцепился в меня в тот день, а? Коннор молчит: оба знают, что Лев прав, и это выводит Коннора из себя. — Я хочу сказать, что ты боишься опять стать тем придурком, каким был два года назад. Но я точно знаю — этого не произойдёт. — И откуда такая уверенность, о ваше хлопально-десятинное мудрейшество? Лев бросает на него колючий взгляд, но решает не заострять внимания. — Ты что-то вроде Хамфри Данфи [28]. Да и я тоже. Мы оба прошли через такое, что сначала разорвало нас на части, а потом собрало обратно. Ты теперешний — совсем не то, чем ты был раньше. Коннор обдумывает его слова и кивает. Пожалуй, Лев прав. Приятно сознавать, что друг считает его полностью изменившимся, вот только сам Коннор в этом совсем не уверен. • • • За ужином в тот вечер происходят два значительных события. Которое из них хуже, зависит от точки зрения. Как только темнеет, Элина входит в столовую в сопровождении Пивани, несущего горшок с кроличьим жарким, томившимся в духовке целый день. К счастью, Коннор не присутствовал при свежевании и разделке животного; кроличья морда из горшка не торчит — значит, всё в порядке. Усевшись за стол, Кили принимается жаловаться, что ребята, у которых дух-хранитель из хищников, дразнят детей с более мирными покровителями. — Это нечестно! К тому же я знаю, что половина этих «хищников» сами придумали себе хранителей! Болтовня Кили напоминает Коннору о его брате, Лукасе — тот тоже из любого пустяка в школе раздувал целую драму. У Коннора вдруг мурашки бегут по коже. Не потому, что он вспомнил брата, а потому, что вдруг осознал, как давно он о нём не вспоминал. Лукасу сейчас примерно столько же, сколько было Коннору, когда он сбежал из дома. — Передайте, пожалуйста, сюда жаркое, — просит Коннор. Лучше сосредоточиться на еде, пока его окончательно не занесло на минное поле раздумий. Пивани утешает Кили: — Это у них пройдёт. А если нет — когда-нибудь они за это поплатятся. Птицы летают и на север, и на юг. Должно быть, думает Коннор, это арапачский эквивалент пословицы «как аукнется, так и откликнется». — Алло, можно нам сюда жаркого? — повторяет он. В то время как Лев терпеливо ждёт своей очереди, голод Коннора требует внимания к себе. Грейс, всегда сидящая по правую руку от Элины, наваливает себе полную миску. |
