|
Весь остаток дня Риса избегает заходить в каморку, когда оба парня находятся там одновременно; а поскольку Кэм не упускает Коннора из виду ни на секунду, Рису они видят только во время её кратких набегов с постельным бельём и туалетными принадлежностями. — В подвале Сони у нас целая коллекция всего, что нужно, — говорит она, передавая Коннору зубную пасту, а Кэму — щётку. — Так мы что — должны пользоваться одной щёткой? — спрашивает Кэм с препротивнейшей развязной улыбкой. Риса, смутившись, извиняется. — Найду ещё одну. Коннор в жизни не видал, чтобы Риса смущалась. Он бы, пожалуй, невзлюбил Кэма за это ещё больше, если бы не понимал, что дело тут не в Кэме, а в том, что они оба здесь в одно и то же время. Интересно, как бы Риса вела себя, не будь тут Камю Компри? Ответ он получает после ужина, когда Кэм отправляется в душ. Грейс взялась развлекать Дирдри. Смех, доносящийся из детской, доказывает её успех на этом поприще. Коннор пытается найти более-менее удобную позицию на чёртовой кушетке. В двери появляется Риса и останавливается на пороге. Шум воды в душе дальше по коридору свидетельствует, что Кэм будет занят по крайней мере ещё несколько минут. — Можно войти? — робко спрашивает Риса. Коннор садится на кушетке, стараясь не показывать, как он нервничает. — Конечно. Она усаживается на единственный в комнате стул и улыбается. — Мне не хватало тебя, Коннор. Вот оно, мгновение, которого он так долго ждал. Надежда, что оно придёт, помогала ему не пасть духом. Но как бы Коннору ни хотелось ответить на чувства Рисы, он знает, что не должен этого делать. Им нельзя быть вместе. Он не имеет права тащить её за собой в сражение — теперь, когда она в безопасности. Но и толкнуть её в объятья Кэма он тоже не может. Поэтому он сжимает обеими руками её ладонь, однако не слишком крепко. — Да, мне тоже. — Он говорит это сдержанно, без того жара, который ощущает на самом деле. Риса всматривается в него; и он надеется, что ей удастся заглянуть за его холодный фасад. — Всё то, что я говорила в защиту расплетения... ну, ты помнишь — рекламы, публичные выступления, всё такое... Ты же знаешь, что меня шантажировали. Ведь правда знаешь? Они сказали, что нападут на Кладбище, если я не буду выполнять их требования. — Они всё равно напали на Кладбище, — горько роняет Коннор. Теперь она встревожена — Коннор, ты же не думаешь... — Нет, я не думаю, что ты предала нас, — успокаивает он её. Зайти настолько далеко в маскировке своих чувств он не способен. Чего ему действительно хочется до изнеможения — так это обнять её и не отпускать; сказать, что только мысли о ней давали ему силы продолжать борьбу. Но вместо этого он говорит: — Многие Цельные погибли в ту ночь. Их нет. |
