|
— Только я не знаю, чей он. — Мы могли бы узнать, если хочешь, — предлагает женщина, которой досталось сердце Тайлера. — Нет, спасибо, — отказывается Риса. — Не сейчас. Может быть, когда-нибудь... Женщина понимающе кивает: — Это дело личного выбора, никто не станет принуждать тебя. Риса оглядывает сотрапезников — всеобщее внимание направлено теперь на неё. — Так что... Все части Тайлера Уокера сейчас здесь, за этим столом? СайФай вздыхает. — Нет. У нас нет селезёнки, левой почки, кишечника, щитовидки и правой руки. Ну, и нескольких мелких кусочков мозга — в них слишком мало Тайлера и они не чувствуют взаимного тяготения. Но семьдесят пять процентов его собрано вокруг этого стола. — А остальные двадцать пять процентов могут катиться колбаской, — говорит мужчина — левый слуховой проход. Все смеются. Ещё Риса узнаёт, что сверкающее убранство комнат — тоже ради Тайлера. Его всегда неодолимо влекли к себе блестящие вещи. Он воровал их, что и стало отчасти поводом для его расплетения. — Но всё, что ты видишь здесь, куплено и оплачено, — спешат уверить девушку Люди Тайлера. — Фонд Тайлера Уокера платит вам за то, что вы живёте здесь? — Скорее, всё наоборот, — отвечает доктор. — Само собой, поначалу всех нас одолевали сомнения... — В его взгляде появляется выражение лёгкой эйфории. — Но как только оказываешься здесь, в присутствии Тайлера, понимаешь, что это единственное место, где тебе хочется быть. — Я продала дом и все деньги пожертвовала Фонду, — раздаётся с другого конца стола. — Никто не просил. Мне самой захотелось всё отдать. — Он здесь, с нами, Риса, — говорит СайФай. — Думай что хочешь, но для нас это истинная правда. Это вопрос веры. Риса не может переварить это вот так сразу. А ведь подобных «коммун воссоединения» много, и все они появились благодаря Фонду Тайлера Уокера. Их существование — очередное неожиданное следствие практики расплетения, извращённое решение ещё более извращённой проблемы. Риса не осуждает ни СайФая, ни кого-либо другого из живущих здесь людей. Она обвиняет миропорядок, сделавший возможным существование этого учреждения. Теперь её желание положить конец расплетению многократно возрастает. Риса понимает, что один в поле не воин, но ей известно, что теперь она икона, легендарная личность. Её любят, её боятся, её презирают и почитают. Всё это вместе делает её силой, с которой кое-кому придётся считаться. Нужно только правильно разыграть свои козыри. Вечером того же дня, перед отходом ко сну проводится ритуал, на котором позволено присутствовать Рисе. — Чего мы только не устраивали! По большей части полный дебилизм, типа ложились на пол в форме тела — каждый в соответствующем месте. А то набивались, как селёдки в бочку, в маленькую комнату, чтобы стать ближе друг к другу. Но всё это было не то, чушь собачья какая-то. В конце концов, мы остановились на Круге. Чем проще, тем лучше. Круг, место в центре сада, обозначен камнями, на каждом из которых выбито название части тела — даже тех, которых в усадьбе нет. |
