|
Но уважать ты меня обязан. Потому, что не за что тебе меня не уважать… Продолжим о Бабце… Надо сказать, Иван Иванович, что даже в домашней обстановке, где дети обычно не столь подтянуты, как в школе, Игорь производит на всех очень благоприятное впечатление. Приветливый, спокойный, без этой вот усмешечки, которая просто не сходит с лица некоторой умствующей части наших старшеклассников. Интеллигентная семья. Родители относятся к сыну объективно и строго. Если к нему приходят товарищи, девочки например, дверь в его комнату всегда остается открытой. Если уходит из дома, считает необходимым сообщить куда. Вчера вечером он гулял с одноклассниками. Позавчера весь вечер провел на занятиях драматического кружка. (Перехватив быстрый взгляд Романа.) Ах, тебе не нравятся такие отношения в семье? Ты, конечно, предпочитаешь иметь иллюзию так называемой свободы. Но это плохо кончается, Воробьев.
Роман. Анна Петровна, можно, я все-таки уйду? Анна Петровна. Ты, конечно, уйдешь. Но прежде ответишь, зачем тебе понадобилось поставить под удар репутацию твоего товарища Игоря Бабца. Роман (вскочил). Да не ставил я ничего под удар. Что вы как шарманку завели? Иван Иванович. Не забывайся, Воробьев, — с женщиной говоришь. Анна Петровна. Женщина, товарищ — для него эти понятия существуют, пока его по шерстке гладят. А чуть не по нему — грубиян. Садись, Воробьев. (Приоткрыв дверь, говорит кому-то в коридоре.) Я просила Скрябину найти… Давайте ее ко мне. (Проходит к письменному столу.) Ольга. Здравствуйте, Анна Петровна. Анна Петровна. Здравствуй, Скрябина. Войди… Скажи, о чем вы говорили с Воробьевым в последний раз, вчера? Ольга. Не помню, о многом. О Славке говорили, о вас. Анна Петровна. А что тебе Воробьев говорил об Игоре Бабце? Ольга (пытаясь понять, в чем дело, посмотрела на Романа, не сразу). Ничего не говорил. Анна Петровна. Так-таки ничего? Ольга (твердо). Ничего. Анна Петровна. Скрябина, не лги. Ольга. Я не лгу. Анна Петровна. Значит, мне Таисия Митрофановна лгала. Ольга. Я не понимаю. Анна Петровна. Таисия Митрофановна — заведующая нашим роно. Ей всю версию с Игорем преподнес сын. А сыну по секрету рассказал его сосед по парте, Миша Воробьев. Роман. Здравствуйте. Мишка-то при чем? Анна Петровна. А Миша эту жгучую тайну узнал из твоих уст. Роман. Ничего себе цепочка. (Ольге.) Представляешь, чтобы я с Мишкой на такие темы говорил? Анна Петровна. Видишь ли, Воробьев… этот разговор не предназначался для Мишиных ушей. Роман. Что же, он подслушивал его? Так? Анна Петровна. Ну вот. Даже из твоего вопроса следует, что такой разговор действительно был. Роман. Не ловите меня на слове. Анна Петровна. Хорошо. Меня не форма интересует, а существо. Ты по секрету — Оле, Миша — приятелю, приятель — маме, мама — мне. И скоро весь город будет повторять измышления безответственного мальчишки (повысив голос), у которого, кстати, в кармане лежит комсомольский билет… Сплетню надо пресекать. На корню. (Ольге.) Так что же он тебе говорил? Ольга (помолчав). Он говорил, что у Игоря, ему кажется, появились странные друзья… вот и все… И что это его беспокоит и надо как-то осторожно выяснить, чтобы не случилось беды… и все. Анна Петровна. Смягчаешь, Скрябина. Мне все это в другой редакции преподнесли… Ну, Воробьев, понимаешь теперь, как отвратительно было мне наблюдать за всеми твоими жалкими потугами уйти от ответа? Запомни, что товарища от незаслуженных подозрений следует оберегать. Оберегать следует его честь! Опять эта усмешечка твоя? Роман. Слышал я сегодня эти слова. Анна Петровна. Тем более. Так вот: родители Игоря возмущены. Я не скрыла, что разговоры исходят от тебя. |
