Она вскочила с постели и бросилась к выходу из шатра. Однако Стивен успел преградить ей путь. Он схватил ее за запястье и принудил снова опуститься на ложе. Мэри, всхлипнув от досады и злости, размахнулась и изо всех сил ткнула его в подбородок своим маленьким кулачком.

– Проклятый норманнский ублюдок! Грязная, лживая свинья! – выпалила она, заливаясь слезами.

Он схватил ее за плечи и тряхнул так, что голова ее мотнулась из стороны в сторону.

– Вы осмелились обмануть, оскорбить и даже ударить меня, мадемуазель! Берегитесь, говорю вам, прекратите испытывать мое терпение, ибо оно имеет границы, и не доводите меня до крайностей!

Шмыгнув носом, Мэри смело взглянула ему в глаза.

– Когда вы меня отпустите?

– Что это вы вдруг так заспешили прочь отсюда? усмехнулся Стивен.

– Да ведь я все это время только об одном вас и прошу: отпустите меня! вспыхнула она.

– А ведь несколько минут назад вы не очень то стремились покинуть меня… и мое ложе, – с торжествующей улыбкой возразил он.

Мэри густо покраснела и опустила голову.

– Я мечтала избавиться от вашего общества с того мгновения, как имела несчастье увидеть вас.

– Да неужто?

– Вас это, похоже, удивляет?

– Кто из нас теперь лжет?

– Но я говорю правду!

– Сомневаюсь. Вы на это просто неспособны. Даже в порядке исключения. За все время нашего знакомства вы не сказали ни слова правды. Ни единого! Итак, я снова спрашиваю вас, кто вы такая и почему оказались здесь?

– Отпустите меня, и я вам все расскажу.

От взгляда Стивена не укрылось, как заблестели ее глаза, как в попытке сосредоточиться на какой то мысли девушка наморщила гладкий лоб и слегка прикусила алую губу. Она наверняка обдумывала какую то новую ложь. Он нехотя разжал пальцы, и Мэри, стремительно вскочив с ложа, отбежала к самому выходу из шатра. Повернувшись к Стивену лицом, она обхватила себя руками за узкие плечи, и этот детски беспомощный жест поневоле заставил его увидеть в ней не шпионку, подосланную к нему неведомым врагом и уж тем паче – не беспутную женщину, а невинное, беззащитное и испуганное дитя, каковым она и стремилась казаться. На миг он даже устыдился своей жестокости по отношению к ней.

– Назовите же мне свое имя, – голос де Уоренна звучал теперь гораздо мягче, чем прежде.

– Маири. Меня зовут Маири Синклер, – пробормотала Мэри, проведя языком по пересохшим губам. – Мой отец – Роб Синклер, а покойная матушка была молочницей в Лидделле. – Потупившись, она добавила:

– И…вы правы насчет моего наряда. Я и в самом деле переоделась нынче утром в чужое платье.

Стивен подался вперед, не сводя с нее пристального взгляда.

– Так значит я угадал, и вас все же послали шпионить за мной?

– Нет! Клянусь вам! Я переоделась, чтоб меня не узнали. Я шла на встречу с одним… с одним мужчиной.

– Ах вот оно что! С мужчиной! – Стивен почувствовал внезапный укол ревности.

– Не подумайте чего нибудь дурного, 

Мэри гордо вскинула голову. – Я собиралась встретиться не с кем нибудь посторонним, а со своим собственным женихом! Но ведь леди не пристало в одиночку бродить по лесам, вот я и переоделась в наряд простолюдинки.

– А как, позвольте полюбопытствовать, зовут вашего суженого? Вы, судя по всему, влюблены в него, раз торопились на свидание в лес?

– А вот уж это, сэр норманн, не вашего ума дело! – запальчиво воскликнула Мэри.

– Напротив, мадемуазель, – веско произнес он, поднимаясь на ноги, – все, что касается вас, я считаю своим делом. Основанием для этого мне служит ваше внезапное появление близ моего лагеря.