– Перестаньте! Зачем вы говорите мне все это? – выдохнула она, заливаясь краской стыда.

– Скоро я напомню вам об этом не только словами! – с улыбкой пообещал он, подводя ее к возвышению и усаживая на почетное место рядом с собой.

– Пленников надлежит сажать за столом ниже соли. Таковы правила. Или вам они неведомы? – пробормотала Мэри ради того только, чтобы последнее слово не осталось за ним.

– Никакая вы не пленница, Мэри! Вы – особа королевской крови, а со вчерашнего полудня к тому же еще и моя невеста, и вам по праву принадлежит самое почетное место за этим столом!

Сказав это, Стивен молниеносным движением схватил со стола кинжал, отрезал тонкий ломоть от каравая свежевыпеченного хлеба, нанизал его на острие и протятнул Мэри. Она отрицательно помотала головой и сложила руки на коленях. Ее восхитила точность, быстрота и грация его движений, и он сидел так близко, что их бедра почти соприкасались. Сладкая истома овладела ее телом, но, борясь с этим упоительным ощущением, она упрямо поджала губы и процедила:

– Я ведь уже сказала вам вчера, что отец не отдаст меня вам в жены! Он слишком любит меня и не пожелает подобной участи для своей любимой дочери.

– Вы уверены в этом? На вашем месте я не стал бы так ручаться за возможные решения Малькольма Кэнмора. Он ведь не только ваш родитель, но еще и король Шотландии, – Стивен слегка подался вперед и накрыл своей огромной рукой ее узкую ладонь. От этого прикосновения по жилам Мэри пробежал огонь, отблеск которого она тотчас же уловила в темных глазах норманна. «Почему же ночью он не пришел за мной и не заставил снова разделить с ним ложе?» – мелькнула в ее голове непрошеная мысль.

– Уверена, что отец будет против этой свадьбы, – глухо пробормотала она.

– Не пытайтесь противостоять мне, мадемуазель! – строго произнес Стивен, кладя ломоть хлеба на ее тарелку. – Этим вы не добьетесь своего, а только осложните наши и без того непростые отношения. Подумайте, есть ли в этом смысл? И не отвергайте того, что я вам предлагаю! – С этими словами он нанизал на свой кинжал кусок жареной баранины и поднес его ко рту Мэри.

«Он ведет себя так, словно я и впрямь его невеста или жена!» – подумала Мэри, пытаясь отвернуться. Но Стивен двумя пальцами ухватил ее за подбородок, и Мэри против своей воли вынуждена была приоткрыть рот. Секунду спустя она уже пережевывала ароматное, нежное мясо, а Стивен прятал в ножны свой острейший кинжал, которым он при всей стремительности своих движений умудрился не порезать ей язык и губы.

– Надеюсь, вы понимаете, – с набитым ртом спросила Мэри, – что своими действиями провоцируете новую войну с Шотландией?

– Ничего подобного! Кто внушил вам эту вздорную идею? Я, столько сил положивший на заключение мира с Малькольмом, развяжу новую войну, которая нужна мне менее, чем кому либо?! Вы отдаете себе отчет в своих словах, принцесса?

Сказанное им было так неожиданно для Мэри, что она, перестав жевать и словно внезапно онемев, глядела на него во все глаза и не знала, что и подумать.

– Позвольте полюбопытствовать, что это вас так удивило, мадемуазель? Или вы и в самом деле не знали, что зачинщиком всех недавних войн являлись вовсе не мы, Нортумберленды. а ваш почтенный родитель?

– Как вы смеете столь бессовестно лгать мне в лицо и чернить имя отца в моем присутствии? – возмутилась Мэри, к которой внезапно вернулся дар речи. – Как смеете вы, коварный и вероломный захватчик, мечтающий прибрать Шотландию к рукам и посадить своего сына на трон моего отца, лгать мне о своем миролюбии?! Неужто вы надеетесь, что я поверю вам?

Мэри слово в слово повторила то, что годами внушал ей и остальным своим детям король Малькольм.