Поднявшись, она быстро обняла его и улыбнулась на прощание.

– Стыд и позор, что вы не выступили с этой речью лет десять назад. Сейчас уже, наверное, поздно.

– Это в двадцать девять лет? Не глупите. А сейчас ступайте, изучите книгу и позвоните мне завтра.

Она вышла, помахав на прощание рукой в коричневой кожаной перчатке и взметнув подолом длинного замшевого пальто.

Пока ехала в лифте, Кизия внимательно рассматривала суперобложку. Ничего особенного. Фотографии нет, только короткая биографическая справка, из которой о Джонсе можно узнать еще меньше того, что рассказан Симпсон. Однако, как ни странно, из сегодняшнего разговора Кизия вынесла вполне сложившийся образ этого человека. В лице у него наверняка что‑то зловещее, он низкого роста, коренастый, сильный, возможно, толстый и чертовски напористый. Шесть лет в тюрьме способны сотворить с человеком многое и, уж конечно, не отразятся благотворно на внешности. Да и вооруженное ограбление… маленький жирный человечек с револьвером в руках в магазине, торгующем спиртным. А теперь он пользуется уважением, и ей, Кизии Сен‑Мартин, предлагают взять у него интервью. И все же это невозможно. Симпсон сказал много правильного про ее жизнь… но интервью с Лукасом Джонсом или с кем другим – это из области немыслимого… или неразумного.

Затем она сделала глупость. Отправилась обедать с Эдвардом.

– Ты не должна соглашаться, – настаивал он.

– А почему бы и нет? – Кизия словно гото‑вила для него ловушку, прекрасно зная, что он скажет, но будучи не в силах подавить искушение помучить Эдварда,

– Ты знаешь, почему. Если возьмешься за интервью, то очень скоро кто‑нибудь обнаружит, чем ты занимаешься. На этот раз все, возможно, и обойдется, но когда‑нибудь неизбежно…

– Итак, ты считаешь, что я должна вечно прятаться?

– Ты назы