По его щекам побежали слезы, сорочка спереди становилась мокрой.

– Только вот не спас, – всхлипнул Крис.

Большое жюри, временно заседающее в Высшем окружном суде Графтона, целый день заслушивало помощницу генерального прокурора С. Барретт Делани, которая перечисляла имеющие еся против Кристофера Харта улики в связи с убийством Эмили Голд. Присяжные заслушали судмедэксперта о времени и причинах смерти потерпевшей, о траектории, по которой прошла через ее мозг пуля. Заслушали патрульного из департамента полиции Бейнбриджа, который описал место преступления. Ознакомились с результатами баллистической экспертизы, которые продемонстрировала сержант Анна‑Мари Маррон. Выслушали ответ детектива на вопрос помощника генерального прокурора: в скольких процентах совершенных убийств преступник значком со своей жертвой? В девяноста процентах.

Как и в большинстве слушаний большого жюри присяжных, подсудимый не только отсутствовал, но находился в блаженном неведении о том, что суд вершится в его честь.

В 15.46 С. Барретт Делани получила запечатанный конверт, внутри которого находился документ, обвиняющий Кристофера Харта в убийстве первой степени.

– Здравствуйте. Я могу поговорить с Эмили?

Мэлани замерла.

– Кто это?

На том конце провода заколебались.

– Подруга.

– Ее нет. – Мэлани вцепилась в трубку, конвульсивно сглотнула. – Она умерла.

– Боже! – Похоже, на том конце провода были просто оглушены известием. – Боже!

– Кто это? – повторила Мэлани.

– Донна. Из «Золотой лихорадки» – ювелирного магазина на углу Мейн и Картер. – Женщина откашлялась. – Эмили кое‑что у нас купила. Ее заказ готов.

Мэлани схватила ключи от машины.

– Уже еду, – бросила она.

Поездка заняла менее десяти минут. Мэлани припарковалась прямо у входа в ювелирный магазин и вошла внутрь. Из своих коробочек ей подмигнули бриллианты, на синем бархате покоились параболические золотые цепи. Продавщица стояла к Мэлани спиной и что‑то искала в кассовом аппарате.

Она обернулась с ослепительной улыбкой, которая тут же потухла, когда она увидела непричесанные волосы Мэлани, отсутствие верхней одежды у посетительницы.

– Я мать Эмили, – представилась Мэлани.

– Да‑да. – Донна целых пять секунд таращилась на Мэлани, пока не вышла из ступора. – Примите мои соболезнования, – сказала она, подошла к кассовому аппарату и вытащила длинный узкий футляр. – Это заказывала ваша дочь. И выгравировать надпись, – объяснила она, подняла крышку и показала мужские часы.

«Крису, – прочла Мэлани. – Навсегда. С Любовью, Эм». Она положила часы назад на атласную подушку и достала чек. Внизу была дерзкая приписка для служащих магазина: «Подарок – секрет. Когда будете звонить, просто попросить к телефону Эмили. Ничего не передавать». Мэлани подумала: «Все понятно: любовь‑морковь. Но зачем держать в тайне?»

Потом Мэлани увидела цену.

– Пятьсот долларов? – воскликнула она.

– Золото пятьсот восемьдесят пятой пробы, – поспешно заверила продавец.

– Ей было всего семнадцать лет! – заявила Мэлани. – Конечно же, она никому не хотела об этом рассказывать. Если бы мы с отцом узнали, сколько денег она потратила на эти часы, мы бы заставили вернуть их обратно.

Донна замялась, явно испытывая неловкость.

– Часы оплачены полностью, – протянула она, словно идя на уступки. – Возможно, вы захотите вручить подарок человеку, о котором думала ваша дочь?

И тут Мэлани осенило.