Изменить размер шрифта - +
 – Кристофер Харт, сын доктора Джеймса Харта.

Медсестра кивнула.

– Он был здесь недавно, – подтвердила она, – только я не знаю, куда его перевели. – Она сочувственно посмотрела на собеседницу. – Сейчас узнаю.

– Будьте любезны, – надменно кивнула Гас, но тут же поникла, как только медсестра повернулась к ней спиной.

Она обвела взглядом вестибюль приемного покоя: от пустых инвалидных колясок, напоминающих застенчивых девушек, которые стоят у стены в ожидании, пока их пригласят на танец, до телевизора под потолком. В углу Гас заметила что‑то красное. И направилась в ту сторону, узнав алое пальто Мэлани, которое они откопали на распродаже у «Файлинс» с восьмидесятипроцентной скидкой.

– Мэл… – прошептала Гас.

Мэлани подняла голову. У нее было такое же убитое горем лицо» как и у Майкла.

– Эмили тоже пострадала?

Мэлани долго пристально смотрела на нее.

– Нет, – тщательно подбирая слова, сказала она. – Эмили не пострадала.

– Слава богу…

– Эм, – перебила ее Мэлани, – умерла.

 

– Почему так долго? – уже в третий раз спрашивала Гас, стоя перед крошечным окошком в отдельной палате, в которую должны были поместить Кристофера. – Если с ним все в порядке, почему его до сих пор не привезли?

Джеймс сидел на единственном стуле, обхватив голову руками. Он сам видел томограммы и еще никогда так не боялся обнаружить на снимке внутричерепную контузию или эпидуральное кровоизлияние. Но мозг Криса оказался не задет, раны – неглубокие. Его отвезли назад в приемный покой, чтобы наложить швы. Ночью за ним понаблюдают, а завтра сделают дополнительные анализы.

– Он что‑нибудь тебе сказал? О том, что произошло?

Джеймс покачал головой.

– Он напуган, Гас. У него все болит. Я не буду на него давить. – Он встал и оперся о косяк. – Крис спросил, куда увезли Эмили.

Гас медленно обернулась.

– Ты же ему не сказал? – спросила она.

– Нет. – Джеймс тяжело сглотнул. – Тогда я даже об этом не думал. О том, что они были вместе, когда все произошло.

Гас пересекла палату и обняла Джеймса. Даже сейчас он напрягся: он не привык обниматься на людях, и то, что они ощутили ледяное дыхание смерти, правил не меняло.

– Не хочу даже думать об этом, – прошептала она, прижимаясь щекой к спине мужа. – Я видела Мэлани и не перестаю с ужасом думать о том, что легко могла бы оказаться на ее месте.

Джеймс оттолкнул жену и подошел к теплой батарее.

– О чем, черт возьми, они думали, когда ехали по неспокойному району?

– По какому району? – ухватилась Гас за новую подробность. – Откуда прибыла машина «скорой помощи»?

Джеймс повернулся к жене.

– Не знаю, – признался он. – Я просто предположил. Наконец‑то у нее появилась цель!

– Я могла бы спуститься в приемный покой, – сказала Гас. – Они обязаны записывать подобную информацию.

Она решительно направилась к двери, но когда уже собиралась потянуть ручку на себя, дверь распахнулась, и санитар ввез на коляске Криса, голова которого была обмотана бинтами.

Ноги Гас приросли к полу. Она была не в силах связать этого мальчика с запавшими глазами со своим сыном‑спортсменом, которым любовалась еще сегодня утром. Медсестра что‑то объяснила – Гас не удосужилась ее выслушать, – и вместе с санитаром вышла из палаты.

Гас слышала, как сама она дышит в такт редким каплям – кап‑кап – из капельницы Криса.

Быстрый переход