– Гленна, выслушай меня. Все не так просто. Пойми, твоя жизнь в тысячу раз дороже для меня, чем этот дурацкий прииск. Я понятия не имею, почему его продал Пэдди и зачем он так понадобился Мартину. Пусть этим занимается шериф. А мы с тобой сядем в поезд и укатим в Филадельфию.

– А прииск? – воинственно вскинулась Гленна. – Если его бросить без присмотра, туда мигом явятся чужаки.

– Я найму надежных людей, которые будут жить на прииске и охранять его. Когда все здесь поутихнет, мы сможем вернуться и продолжить поиски.

– Не думаю, что Элен понравится, если я приеду в Филадельфию.

– Ничего она не скажет. Первое время ты поживешь у моей матери.

Для себя Кейн все уже решил. Когда они приедут в Филадельфию, он сделает Гленне официальное предложение и одновременно объяснит своим родственникам, что не хочет и не может жениться на Элен. Единственное, чего Кейн не сделал, – он ничего не сказал о своих планах Гленне, просто забыл, занятый своими мыслями и делами.

– Я не поеду, Кейн, – сердито ответила Гленна, – и прекрасно сумею сама о себе позаботиться. Езжай в свою Филадельфию, а я останусь здесь и буду дальше распутывать эту головоломку. А теперь уходи, я устала. Мне нужно побыть одной.

Кейн дружески обнял Гленну за плечи – безо всякого умысла, просто желая успокоить ее. Она сердито вскрикнула и попыталась оттолкнуть от себя Кейна, но не смогла с ним справиться. Он нежно погрузил свои пальцы в ее огненно рыжие шелковистые волосы.

– Отпусти меня, Кейн! – воскликнула Гленна, чувствуя прикосновение к своим бедрам горячей, напрягшейся мужской плоти Кейна. – Я не хочу, чтобы ты снова меня соблазнил.

Не обращая внимания на ее слова, Кейн припал к ее губам. Его уверенный натиск и собственная готовность сдаться вдруг показались Гленне настолько отвратительными, что она нашла в себе силы разорвать объятия и ринулась к ночному столику. Быстро выдвинула верхний ящик, выхватила из него старый отцовский «кольт» и направила ствол прямо в лицо Кейна.

– Собираешься пристрелить меня? – удивленно и тихо спросил он, не сводя с оружия своих внимательных серых глаз.

– Да, если ты не оставишь меня в покое, Кейн, – ответила Гленна. – Мне надоели твои преследования. Когда же ты поймешь, что я – не игрушка для ублажения твоей похоти? Прошу тебя, уйди ты от меня, ради бога!

Кейн шевельнул темной бровью, блеснул белозубой улыбкой и сказал:

– Я видел, как ты целовалась с Картером. Думал, и мне позволишь.

– Эрик не был обручен! – отрезала Гленна, и только потом до нее дошел смысл сказанных Кейном слов. – Ты шпионил за нами!

– Что поделаешь, – пожал плечами Кейн. – Я уже сказал тебе однажды, что ты принадлежишь мне. Я хочу тебя. Хочу заняться с тобой любовью.

– А я хочу, чтобы ты убирался отсюда! Иди и займись любовью со своей Элен!

– Так я и сделаю! – прорычал Кейн.

Он стремительно выбежал за порог, с грохотом захлопнул за собой дверь и ринулся вниз по лестнице.

Шагая по пустынной ночной улице, Кейн задавал себе вопросы, но ни на один из них не находил ответа.

«Почему Гленна так разъярилась? Что такого я ей сделал? Или она не хочет выходить за меня? Но если и так, я же просто спросил ее, верно?»

Тут Кейн остановился, хлопнул себя по лбу и задал себе другие вопросы:

«Постой, а сказал ли я ей о том, что разрываю помолвку с Элен? Сказал ли я Гленне о том, что люблю только ее и хочу жениться на ней? О боже, какой же я идиот! Я же ничего не сказал ей! Пьяница проклятый!»

Он уже хотел вернуться назад, чтобы вновь объясниться с Гленной, но решил, что сейчас она не станет говорить с ним, и, наверное, будет права.