|
--Через два часа. --Вот и хорошо. Экономка здесь? --Она наверху. В этот миг к нам приблизился мужчина, по виду смахивавший на буйвола, но в траурном костюме. --Вы хотели видеть покойного? -- спросил он. Реджинальд Блэк уже открыл рот, чтобы отказаться. Но я вовремя подтолкнул его локтем и спросил: --А мы еще успеем? --Конечно. Времени вполне достаточно. -- От буйвола попахивало хорошим виски. -- Покажите господам дорогу, -- приказал он слуге. --Кто это был? -- спросил Блэк слугу. --Господин Расмуссен. Родственник господина Дюрана-второго. --Так я и думал. Слуга оставил нас на подходе к большому, но почти безлюдному залу с двумя лавровыми деревцами у дверей. Внутри, прислоненные к стенам, дюжинами красовались венки, а на полу стояли вазы с розами всевозможных цветов и оттенков, но с преобладанием белых. Невольно мне вспомнился Эмилио, зеленщик и цветочник из магазинчика напротив гостиницы "Мираж". Если у Эмилио есть связи с похоронным бюро, которое переправляет Дюрана-второго в крематорий, сегодня вечером у него будет много очень недорогих роз. --С какой стати мне глазеть на труп, который хотел меня надуть? -- шипел Реджинальд Блэк. -- Я не молиться сюда пришел, а забрать своего Ренуара. --Молиться не обязательно. От вас требуется лишь дипломатично склонить голову и подумать о том, что портрета мадам Анрио нам больше не видать; тогда, быть может, вы даже сумеете пустить слезу. В зале было человек двадцать. Почти сплошь старики и старухи, всего несколько детей. На одной из женщин была черная тюлевая шляпа с черной вуалью. Она не спускала с нас недоверчивого взгляда и смахивала на билетершу при вратах смерти. Почему-то при виде ее я вспомнил новую любовь Лахмана -- кассиршу из кинотеатра, любительницу шартреза. Посреди этих явно скучающих людей Дюран-второй лежал с закрытыми глазами, точно восковая кукла, которой уже нет дела до всей этой суеты. Он казался маленьким, куда меньше, чем запомнился мне при встрече, и был похож на старого, уставшего от жизни ребенка. В соответствии со странным ритуалом похорон в коротеньких пальцах у снулой акулы капитала был зажат крест. Цветы благоухали одуряюще, словно их было вдвое больше, чем имелось на самом деле. Реджинальд Блэк очень пристально смотрел на Дюрана-второго. Работал кондиционер, что придавало помещению еще большее сходство с моргом. Но ни одной из картин, собранных Дюраном-вторым, в зале не было -- и я, и Блэк сразу же это заметили. --А теперь в атаку, -- пробормотал Блэк. -- Берем в оборот Расмуссена. --Сперва экономку. --Хорошо. Никто больше не пытался нас останавливать. Откуда-то издали доносился звон бокалов. |
