Изменить размер шрифта - +

     --Как знаешь, -- сказала она затем. -- Мне было бы приятней, если бы ты
пожил тут. А то ты такой далекий, когда уходишь.
     Я обнял ее. Все вдруг стало легко, просто и правильно.
     --Выключи свет, -- попросил я.
     --А ты есть не хочешь?
     Я выключил свет сам.
     --Нет, -- сказал я и понес ее к кровати.

     Когда  снова  началось  время,  мы  долго  лежали друг  подле  друга  в
молчании. Мария слабо пошевельнулась в полусне.
     --Ты никогда не говорил  мне,  что  любишь  меня, --  пробормотала  она
безразличным тоном, словно имела в виду не меня, а кого-то другого.
     --Я  тебя  обожаю,  --  ответил  я  не  сразу,  стараясь  не  прерывать
блаженство глубокого вздоха. -- Я обожаю тебя, Мария.
     Она прильнула щекой к моему плечу.
     --Это другое, -- прошептала она. -- Совсем другое, любимый.
     Я  не  ответил.  Мои  глаза следили за стрелками светящегося циферблата
круглых часов на ночном столике. В  голове  все плыло,  и  я  думал о многих
вещах сразу.
     --Тебе надо отправляться, Мария, -- сказал я. -- Пора!
     Вдруг я увидел, что она беззвучно плачет.
     --Ненавижу прощания, -- сказала она. -- Мне уже столько раз приходилось
прощаться. И всегда раньше срока. Тебе тоже?
     --У  меня в жизни,  пожалуй, кроме прощаний и не  было почти ничего. Но
сейчас это не прощание. Ты ведь скоро вернешься.
     --Все на свете прощание, -- сказала она.
     Я проводил  ее до угла Второй авеню. Вечерний променад гомосексуалистов
был в полном разгаре. Хосе махнул нам, Фифи залаял.
     --Вон такси, -- сказала Мария.
     Я  погрузил ее  чемоданы в багажник. Она поцеловала меня  и  уселась  в
машину. В темном нутре автомобиля она  выглядела какой-то маленькой и совсем
потерянной. Я провожал ее глазами, пока такси не скрылось из виду. "Странно,
-- подумал  я.  --  Ведь  это только на  пару  дней".  Но страх  -- а  вдруг
навсегда, а вдруг это в последний раз? -- остался еще с Европы.

    XX



     Реджинальд Блэк потрясал газетой.
     --Умер! -- воскликнул он. -- Ушел подлец!
     --Кто?
     --Дюран-второй, кто же еще...
     Я перевел дух. Ненавижу  траурные известия.  Слишком  много их  было на
моем веку.
     --Ах,  он,  -- сказал  я. -- Ну,  это  можно  было  предвидеть.  Старый
человек, рак.
     --Предвидеть?  Что   значит  "предвидеть"?   Старый  человек,   рак   и
неоплаченный Ренуар в придачу!
     --А ведь верно! -- ужаснулся я.
     --Еще  позавчера я  звонил ему.  Он  мне заявил, что,  вероятнее всего,
картину купит. И на тебе! Надул-таки нас!
     --Надул?
     --Конечно! Даже дважды надул.
Быстрый переход