– Здесь просто чудесно! – Арабелла не могла скрыть восхищения.

– Вряд ли на всем белом свете сыщется еще одна такая. В прежние времена лакей выливал сюда почти двадцать ведер горячей воды из кухни. Вы не возражаете помыться холодной водой, мисс?

– Конечно, нет.

Вода в серебряном тазу и мыло приятно пахли, а отделанное кружевами полотенце, которое подала мисс Мэйдерсон, было из тончайшего холста.

– У меня всегда все готово на тот случай, если комнаты вдруг понадобятся, – тихо проговорила мисс Мэйдерсон, словно отвечая на молчаливый вопрос Арабеллы. – Уверена, вы не откажетесь взглянуть на спальню ее светлости.

Она открыла еще одну дверь. Более восхитительной комнаты Арабелла не только никогда не видела, но и не могла представить! Проникавшее сквозь раскрытые окна солнце заливало огромную кровать с расшитым шелковым пологом, зеркала в рамах с купидонами, отделанную золотом резную мебель и мягкий, как лебяжий пух, ковер на полу. Туалетный столик украшали свежие цветы, и Арабелла не могла отделаться от ощущения, что сейчас в комнату войдет хозяйка и вокруг снова закипит жизнь. Здесь находилось святилище прошлого, а мисс Мэйдерсон была его ревностным хранителем.

Словно прочитав мысли Арабеллы, мисс Мэйдерсон быстро проговорила:

– Давайте вернемся в мою комнату. Надеюсь, вы извините меня, мисс, за то, что я просила вас зайти ко мне: просто мне очень хотелось познакомиться с вами. У нас в замке так мало посетителей.

– Доктор Симпсон считает, что общение с компаньонкой может пойти леди Бьюле на пользу, – сказала Арабелла.

– Я в курсе того, что он предлагал привести в замок еще одного ребенка, но никак не ожидала, что он отыщет вас так быстро.

– У меня были свои причины собраться сразу же, – объяснила Арабелла и, чтобы скрыть свое замешательство, отвернулась.

– В эти комнаты попадает все солнце, – сказала мисс Мэйдерсон, когда они вернулись в ее гостиную. – Разумеется, я спала не здесь, когда ее светлость была жива: мои комнаты тогда были на втором этаже. Но сейчас я решила, что мне следует быть поближе к ее покоям.

– И содержать их в таком порядке. Было бы очень жаль… – Арабелла осеклась.

– … если бы они стали такими же, как весь замок! – закончила за нее мисс Мэйдерсон. – Когда-то здесь царили красота и изящество, теперь же не осталось ничего, кроме печального запустения.

– Разве маркиз никогда не приезжает домой?

– Его светлость был со своим полком за границей и вернулся только два года назад. Ну а теперь, как я понимаю, он очень занят в Лондоне. Его светлость живет на широкую ногу в Меридейл-Хаусе на Беркли-сквер. Мы тоже бываем в курсе последних светских новостей, когда в замок присылают за слугами или лошадьми.

– Как нехорошо! – воскликнула Арабелла и замолчала. Вряд ли ей пристало осуждать своего хозяина, пусть даже она его никогда и не видела.

– Я рада, что вы здесь, – сказала мисс Мэйдерсон, – рада за леди Бьюлу. Ей некого любить, кроме котят. А теперь, мисс, извините меня, вам пора возвращаться: мисс Харрисон будет ждать вас к чаю. Не хватало еще, чтобы она разозлилась из-за того, что вы задержались у Мэтти.

– Мэтти? Вас так называют?

– Я живу здесь уже давно, а Мэтти меня прозвал молодой хозяин, когда был ребенком. И ее светлость, думаю, любя, стала звать меня так же.

Глаза мисс Мэйдерсон затуманились.

– А как выглядит маркиз?

– Красивый и своевольный. Впрочем, кому нужны мужчины без воли и упорства.

– Вы любите его? – мягко спросила Арабелла.