Чушь какая‑то.

Я поймал взгляд водителя в зеркале. Пару секунд мы смотрели друг другу в глаза. А потом оба отвели взгляд.

Глава 28

Мы ехали на север.

Когда мы добрались до 87‑й автострады, я почувствовал, как напряжение спадает. Я сидел на заднем сиденье и глазел в окно, на проносящиеся мили автострады, смешивающиеся в непрерывный, гипнотический поток – который выметал из головы все мысли, что не давали мне покоя в последние дни, в последние часы, и особенно воспоминания о том, что я сотворил с Геннадием. Но минут через сорок мне пришлось размышлять о том, что я решил делать теперь, о ближайшем будущем – единственном будущем, которое мне осталось.

Я сказал водителю сворачивать и высадить меня в Скар‑сдейле или Уайт‑Плейнс. Он пару минут перебирал варианты, и, в итоге, высадил меня в центре Уайт‑Плейнс. Я заплатил ему – и в смутной надежде, что он никому не расскажет обо мне, дал ему сверху сто долларов.

С мешком и портфелем в руках я некоторое время шёл пешком, а потом поймал такси на Уэстчестер‑авеню, и на нём доехал до ближайшей аренды машин. По кредитке я снял «Ниссан‑Пасфайндер». Потом сразу же выехал из Уайт‑Плейнс и погнал дальше на север по 684‑й автостраде.

Миновал Катону и в Кротон‑Фоллс свернул налево на Махопак. Теперь, когда я съехал с автострады и неторопливо пересекал эту тихую, холмистую, лесистую местность, я чувствовал себя не на своём месте, но в то же время удивительно безмятежным – как будто я уже провалился в другое измерение. Перемены в перспективе и скорости усилили нарастающее ощущение нереальности. Я не сидел за рулём уже сто лет – и уж точно не ездил за пределами города, да на такой скорости, никогда не гонял на внедорожниках…

Подъезжая к Махопаку, я вынужден был сбросить скорость. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на предстоящем деле. Я не сразу вспомнил адрес, который Мелисса написала мне в баре на Спринг‑стрит. Но всё‑таки вспомнил, и на въезде в город я притормозил на бензоколонке и купил карту города, чтобы найти её дом. Через десять минут я уже был у её дверей.

Я вырулил направо на Милфорд‑Драйв и притормозил у тротуара перед третьим домом справа. Передо мной расстилалась тихая, засаженная деревьями улица. Я потянулся на заднее сиденье, где лежал мешок. Открыл боковой карман и вытащил оттуда записную книжку и ручку. Потом взял портфель с соседнего места и положил на колени. Вырвал страничку из книжки и быстро начеркал пару строк. Открыл портфель, уставился на деньги, потом пристроил внутри записку так, чтобы её сразу было заметно.

Вышел из машины, потянул за собой портфель и пошёл по узенькой дорожке к дому. С каждой стороны дорожки было по газону, и на одном лежал на боку детский велосипед. Передо мной стоял одноэтажный серый дом из досок, с крыльцом и ступеньками к нему. Выглядел он так, будто его очень стоило бы покрасить и, пожалуй, перекрыть крышу.

Я поднялся по ступенькам и чуть постоял на крыльце. Попытался заглянуть внутрь, но на двери висела занавеска, и ничего не было видно. Я согнул указательный палец и постучал им в дверь.

Сердце у меня колотилось.

Через миг дверь распахнулась, и передо мной появилась тощая девочка лет семи‑восьми. У неё были длинные, тёмные, прямые волосы и глубокие карие глаза. Наверно было видно, как я удивился, потому что она нахмурилась и строго сказала: – Да?

– Наверно, ты Элей? – спросил я.

Она подумала над моим вопросом, а потом кивнула, подтверждая мою догадку. Одета она была в красную кофту и розовые штанишки.

– Я старый мамин друг. Похоже, это её не впечатлило.

– Меня зовут Эдди.

– Вы хотите поговорить с мамой?

Я заметил в её голосе и жестах лёгкое нетерпение, как будто она хотела, чтобы я быстрее уже говорил – сказал всё, что хочу, чтобы она могла вернуться к делу, от которого я её оторвал.