Он поблагодарил их за упражнение и повернулся, чтобы уйти, но тут солдат окликнул его.

— Мастер Кеноби!

Оби-Ван остановился и подождал солдата.

— Да?

— Я… — Он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал. — Мы намного хуже вас.

Не то он хотел сказать. Тем не менее, Оби-Ван ответил. Последние минуты боя открыли ему нечто ценное в ЭРК — и только положительное.

— Нет! Нет! Вы отважны, координированы, стойки… качества, достойные восхищения. — Он улыбнулся. «Достойные восхищения». Джедай вздохнул в раздражении. В бойце ЭРК что-то пробудилось. Обычно Оби-Ван только порадовался бы пробуждению духа личности, однако, если солдат чувствовал, что Оби-Ван может быть союзником в обнаружении его личной правды, это откровение едва ли могло быть более несвоевременным, чем сейчас.

Возможно, на следующей неделе они все будут мертвы. Так почему бы не сделать всё, что он может, чтобы утешить обеспокоенный дух? Наконец, он задал вопрос, над которым долго размышлял и знал официальный ответ, но никогда подробно не останавливался.

— Я знаю, что солдаты послушны. Но ты сам в глубине души когда-нибудь ставил под сомнение приказы?

Плечи Джанготата так быстро расправились, что стало ясно: он даст только запрограммированный ответ.

— Солдаты не сомневаются. Солдаты повинуются. — Он замолчал, и Оби-Ван почувствовал, что маска солдата сброшена. Это был совсем другой человек, чем тот, кто когда-то сел с ними на корабль. — Не так ли?

В вопросе был вопрос. А в нём — еще один. Несколько минут Оби-Ван просто шёл, уверенный в том, что Джанготат идет следом. Он нашел расчищенное место и сел на камень, пригласив солдата сесть рядом.

— Многие добровольно выбирают жизнь военного. Другие мобилизуются на время и потом, когда угроза исчезнет, возвращаются к своим фермам и семьям. Но как быть человеку, рожденному для войны, обученному воевать? Я ощущаю твои противоречия, Джанготат. Вот ответы, которые ты хотел бы получить. Я впечатлен тем, как тщательно сформирован твой ум, как ты формулируешь свои вопросы. — Оби-Ван вздохнул и почесал одну из ссадин, полученных в недавней битве с УД. — Ты не можешь быть свободен. Ты родился, чтобы сражаться в войнах чужих тебе людей без надежды на выгоду или славу.

Он замолчал. Похоже, что он сказал слишком много. Оби-Ван никогда не комментировал тему клонов и свободнорожденных людей. Это было не его дело. Возможно, даже сейчас Джанготат сожалеет о своем вопросе.

Удивительно, но Джанготат не отступал.

— А как же чувства? — спросил он. — Джедаи — лучшие бойцы, которых я когда-либо видел. Но у вас есть чувства.

Оби-Ван усмехнулся.

— Иначе мы не смогли бы держать их под контролем.

Оби-Ван не хотел, как многие другие, думать о солдатах, как о бесконечном массиве идентичного лазерного пушечного мяса, заполняющего горизонт.

Но Джанготат опроверг это предположение.

— У вас есть дом? — спросил он почти застенчиво.

— Храм джедаев — мой дом. И был им, начиная с детства.

— И вы захотели стать джедаем?

— Да. Я с самого младенчества рос в стенах Храма. Был, конечно, момент, когда я принял официальное решение стать рыцарем-джедаем, но фактически я стоял на этом пути еще до того, как пошел.

— Но разве вы не были слишком маленьким, чтобы принять подобное решение?

Оби-Ван тщательно обдумал вопрос. Мог ли знать тот мальчик, которым он некогда был, какой будет его настоящая жизнь? Все опасности, труды, муки? Или чудеса? О чём бы он тогда подумал, если бы знал?

Он ответил с осторожностью.