Когда еще один человек с криком исчез в глубинах, это не разорвало порядка: солдаты сомкнули строй и продолжали сражаться. Та тварь на дне океана сколько угодно может быть самовосстанавливающимся ужасом, колониальным существом, у которого нет естественных врагов, кроме голода, но Великая армия Республики ничем ей не уступает. ВАР будет жить вечно, причём вместе — бесконечно более стойкая, чем любая отдельная часть.

— Мы потеряли еще одного! — послышался другой голос. — Будьте внимательны и прикрывайте своих братьев!

— Там щупальце!

— Прикрыто.

О селенома было мало что известно, но, хотя Нейт никогда не сталкивался с подобным, он уже знал, как с ними сражаться.

Его бластеры были откалиброваны для подводного боя и уничтожения. Нейт жал на курки, выпуская короткие точные вспышки, нападая справа и слева, сверху и снизу, ускользая от охотящихся щупалец. Он и легион его братьев танцевали боевой танец, разнося щупальца в клочья, пока вода не превратилась в кипящую пену останков селенома.

«Мы — Великая Армия Республики», — с яростью подумал он, оскалив зубы, когда один из его братьев едва увернулся от жадного щупальца. — «Что, теперь вы поняли, на кого нарвались, да, вонючие мусорщики, сосущие дерь…»

Адреналин пробежал по его венам, когда мясистое щупальце сжало его. Зубастые обжоры шлепали по его саням. Огни замигали и погасли. Щупальце жевало его подводный костюм, пытаясь затащить его в зияющую пасть селенома.

Страх охладил его боевой пыл, и он мгновенно сосредоточился на этом. Как там говорил Джанго? Держи свой страх позади, где ему и место. А потом разнеси всё, что впереди, в клочья. Ты справишься.

Тысячу тысяч раз он повторил эти слова и больше в них не нуждался.

Щупальце сжало достаточно сильно, чтобы сломать ребра обычного человека и смять его позвоночник в кашу. Солдаты не были обычными людьми.

Нейт резко вдохнул. Тело его словно превратилось в дюрастил, способное сопротивляться достаточно долго. Как и любой солдат, Нейт мог задерживать дыхание почти на четыре минуты.

Конечно, ему придется выдохнуть, и тогда его ребра сломаются, и селенома сокрушат его, а затем сожрут его разбитое тело в темноте. Нет, так не пойдет.

Он не допускал даже мысли о неудаче. Вместо этого он высвободил винтовку, стреляя короткими вспышками, пока щупальце не разорвалось.

В воде заклубилась чернота.

— Отставить! — кричал голос в его ухе. Он не знал, было ли это общим приказом или предназначалось только для тех, кто был с ним, но это едва ли имело значение. Он плыл в мутной воде. Вокруг него дергались ошмётки селенома — и чего-то другого, что он даже не собирался рассматривать. Возможно, потом, в неизбежных кошмарных снах, которые, разумеется, будут.

Дно океана шло на подъем. Через несколько метров его ноги коснулись дна, и Нейт всплыл, а затем выполз на поверхность, буксируя свои разбитые сани.

Нейт оторвал мундштук от губ и всхлипнул, вдохнув, пока вокруг него разбивались волны. Он еще не закончил. Его измотанные братья сотнями выползали из волн, волоча за собой оборудование. Он шлепнулся на спину, сплевывая воду и пристально глядя, разбитый и усталый, в серебристое небо.

Облака разошлись. Вниз летел дискообразный челнок, ощетинившись вооружением. Нейт прикрыл глаза и заскрипел зубами. Он мог бы совершенно точно предсказать, что сейчас будет.

— Всё в порядке, продолжать движение, — обратился к ним адмирал Барака. — Учения окончены, когда я это скажу.

Челнок Бараки продолжал спускаться на пляж, снова и снова повторяя всё то же сообщение. Два солдата сбоку от Нейта сплюнули воду. Они переглянулись и покачали головами.

— Продолжать движение? — изумленно сказал один.