– Оставь малолеток, они ничего не знают, – буркнул Следопыт. – Сами потом придут – или тут подохнут.

– Зачем? – крикнул Крот.

Следопыт обернулся к нему. Крот мог бы поклясться, что он ухмыляется:

– Он нам теперь все расскажет. Что он колол им, чтоб они могли на поверхности жить и от радиации не передохли. Вот что нам было нужно здесь искать, теперь я понял. Вот его я и приведу начальству – это будет покруче любого оружия.

– Отпусти его.

– Хренушки. Теперь он у меня заговорит. Заставят. Дай только доставить его на Красную линию. Все поняли – он мой, я первый его схватил. Что, жалеешь, что не догадался первым сложить два и два? Ладно, так и быть, когда выплатят награду, поделюсь с тобой чуть-чуть. Проставлюсь.

Когда выходили из ворот, рядом в столб ударилось копье. Следопыт выругался сквозь зубы.

«Танечка, – подумал Крот, – но это не поможет». Он клял себя за нерешительность. Был момент, когда можно было все изменить, – надо было только выбрать, на чьей он стороне. А он разрывался между чувством долга и внутренним голосом, который подсказывал, что надо освободить пленника и уйти отсюда навсегда, предоставив здешним обитателям и дальше жить, как им вздумается. Он не мог поднять руку на напарника, хотя и осуждал его. Интересно, что говорит о таких случаях кодекс сталкера? Искра плелась рядом, как побитая собака.

Когда шли уже по вязкому берегу вдоль реки, раздался резкий крик ночной птицы. Следопыт отвлекся на секунду. Крот увидел, как Федор оказался за спиной у пленного, а потом сильно толкнул Следопыта. И тут Морозов кинулся бежать. Следопыт длинным прыжком метнулся было за ним, но Крот, кинувшись наперерез, подставил ему подножку, и тот полетел в грязь. Спутник Следопыта ошалело стоял на месте. Морозов кинулся было к кустам, но тут очнувшийся от столбняка напарник Следопыта дал очередь поверх головы беглеца, и тот споткнулся. Следопыт, наконец, вскочил и вновь помчался за беглецом, расстояние между ними быстро сокращалось.

Опомнившись, Крот и Федор кинулись следом, но не успели. Поняв, что до кустов не добежать, Морозов, хромая, метнулся к реке.

– Стой! – заорал Следопыт.

Но было поздно. Морозов прыгнул в воду, и она сомкнулась над ним. Потом будто вскипела – хищные обитатели водной стихии торопились на пир. Где-то в ветвях дерева раздался крик, полный гнева и боли, вопль раненого зверя. Крот ошалело глядел на воду. Это было верное самоубийство – прыгать туда со связанными руками.

Следопыт тоже тупо смотрел на воду, не веря, что все его надежды вот так сразу пошли прахом.

– Что, доволен? – спросил Крот.

– Блин! – заорал Следопыт. – Надо туда, в избушку. Как я сразу не подумал – он ведь наверняка записи вел. Надо их найти.

И он понесся через заболоченную поляну. Крот пожал плечами, глядя ему вслед. Снова раздался этот тревожный крик, который он уже не путал с птичьим. И вдруг над тем местом, где была усадьба, взвился столб огня.

– Елочка, зажгись! – истерически захохотала Искра, а потом вдруг разрыдалась. Крот схватил ее за плечи:

– Ну, ну, не время сейчас. Идем!

Но она опустилась на землю.

– Отстань от меня! Я никуда не пойду! Это я во всем виновата! Я хочу к ним! Умереть с ними!

Ему пришлось чуть ли не пинками поднять ее и волочь за собой. Им навстречу шел Следопыт, шатаясь.

– Что, спелись? Вы мне за все ответите. Дайте только до станции добраться.

И тут из темноты раздался выстрел. Следопыт упал. Из кустов вышел Греков. Костюм его был измазан глиной, словно он полз по болоту.

– Добились своего? Кто вас просил не в свои дела соваться? Это ты, гадина рыжая? На пару с ним все вынюхивала! – он схватил Искру за плечи.