Сон не шел, и Крот снова задумался, насколько схожими оказались судьбы его и Искры, – оба рано остались без родителей. Однако ему, можно сказать, повезло – Катастрофа, лишив родных, взамен свела его с такими людьми, у которых было, чему поучиться. Вряд ли он пересекся бы с ними в прежней жизни. А он не терял времени, учился, схватывая все на лету, и, когда стали проверять, кто на что способен, оказался в числе первых учеников. Многих из тех, с кем он учился, уже давно нет в живых.

Сначала врагом сталкеров была в основном радиация, а потом… потом под ее влиянием на поверхности появились невиданные прежде создания. Когда Крот после долгого перерыва поднялся на поверхность, у него закружилась голова. Город лежал перед ним в руинах, дома стояли заброшенными и, казалось, даже рады были, что его шаги нарушают тишину, которая воцарилась в них. Сначала Кроту казалось – вот это жизнь. Иди и бери наверху все, что нужно, все, о чем мечтал и не мог получить в детстве, – все, что сможешь унести, твое. Но теперь хотелось уже совсем другого. Зачем крутой велик, если в метро негде на нем кататься? Да и удочка тоже ни к чему. Две машины в тайном схроне наверху тоже не особо грели душу – по заваленным дорогам далеко не уедешь. В одежде Крот был неприхотлив, ему казалось, что теперь он вполне прилично одет, в относительно новые и добротные вещи. Хотя иногда при взгляде на чей-нибудь костюм, идеально подогнанный, Крот с завистью понимал – он так выглядеть не сможет, ему не дано. Не хватало терпения подбирать нужные атрибуты, выбирать, разыскивать. Понемногу он стал осознавать, что сильно изменился, и желания у него стали другими – теперь он многое отдал бы за возможность посидеть вечером с самодельной удочкой на пруду, да прокатиться на раздолбанном велике по пыльной дороге в закатное солнце – чтоб пахло травой и сыростью от реки. «В общем, чего ни дай человеку, никогда он не будет доволен, как в сказке о золотой рыбке», – сделал Крот неожиданный вывод и снова провалился в сон.

Глава 7

Разбор полетов

– Ну, и что это было такое? Кто-нибудь может мне объяснить? – Айрон обвел глазами уменьшившуюся на одного человека группу. У него был утомленный вид, глаза покраснели, словно от недосыпания, лицо осунулось, волосы слиплись. Говорил он будто через силу, но так повелительно, что все тут же повернулись к нему. На станции все уже давно проснулись, судя по звукам, а они тут, в палатке, только-только продирали глаза. Крот втайне надеялся, что вот-вот вернется Литвин, но с каждым часом надежда на это становилась все более призрачной. Чего уж себя обманывать – сгинул их товарищ где-то там, в поганых болотах странного парка. Первый выход на поверхность, если не считать открытого перегона, – и уже одного человека потеряли. И какая разница, кто виноват, – главное теперь понять, что делать. Крот, казалось бы, должен был уже привыкнуть к потерям, да и Литвин, в сущности, был ему только знакомым – и все же внутри что-то ныло, какая-то тоска сосущая поселилась. И вовсе не оттого, что на месте Литвина мог оказаться и он. Просто одно дело – отдать жизнь за что-то сознательно, и совсем другое – погибнуть, как Литвин: по мнению Крота, погиб тот по-глупому, оттого и было особенно тоскливо. В такие минуты накатывала на Крота хандра, и казались ему люди жалкими букашками, которых в любой момент по нелепой случайности может раздавить чья-нибудь нога. Оттого не очень-то он и верил в высшие силы, а если б верил, то представлял бы бога не добрым дедушкой, а чем-то вроде вредного старца, карающего по своей прихоти правых и виноватых бессмысленно и беспощадно.

– А я говорил – нечего туда соваться, пока все как следует не разведаем, – ощерился Следопыт.