|
Крот что-то не припоминал, чтоб красный следопыт высказывался в таком духе, но промолчал, не желая затевать ссору. Они сидели в палатке и в который раз пытались понять – что же с ними случилось там, в парке. Крота удивлял Айрон, который вроде бы повел себя во время вылазки как последний трус, бросил остальных, но, казалось, вовсе этим не смущался, будто сделал именно то, что надо. Мало того – он взял на себя руководство, и остальные, словно по молчаливому согласию, его слушали, как будто он знал нечто, им недоступное. «Демоны, – подумал Крот. – Этим так легко объяснить все странности, да и собственную трусость тоже». С другой стороны, может, Айрон и впрямь кое-что знал о потусторонних силах – ведь пока жертвой стал не он, а высоколобый из Полиса, все подвергавший сомнению. Крот заметил гневный взгляд, который Искра кинула на Айрона. «Молода еще девчонка, – подумал он, – потом поймет, что не все так просто».
– Давайте сначала, – сказал Айрон. – Вот когда это накатило – кто что почувствовал? – Мне детство вспомнилось, – сказал Крот. – Словно я опять пацан. – У меня голова заболела, – мрачно буркнул Следопыт. – Не помню я ничего. Вон ее спросите – она такая бодрая была, всем фигово, а ей хоть бы хны. Все взгляды обратились к Искре. Она смутилась: – Да не видела я ничего такого. Просто словно бы белый туман стал наползать – и все какие-то чудные стали. Он, – кивнула девушка на Крота, – вообще сел под дерево и идти дальше не хотел. Я подумала, что скоро утро, и если не уйти, то мы все там и останемся. – Вот один и остался, – мрачно подытожил Айрон. – А ей ничего не страшно, – буркнул Следопыт, – она твердолобая, и башка у нее чугунная. Искра затравленно взглянула на него. Крот смолчал, хотя был на грани того, чтоб высказать Следопыту все, что накипело. Ясно, что тот просто хотел сорвать досаду на девчонке. Зато Айрон не сдержался. – Да Федя сказал, что она вас всех спасла, – он презрительно покосился на Следопыта. – Если б не она, лежало бы то, что от вас осталось, там, на травке. – Да, храбрей кое-кого из мужиков оказалась, – ввернул Следопыт. Айрон молча глянул на него, но отвечать не стал. Помолчав, он спросил: – Кстати, а кто последний видел Литвина? – Наверное, я, – смущенно пробормотал Крот. – И что он делал? – На пеньке сидел. А потом, когда мы все обратно мимо того пенька прошли, его там уже не было. – А он что-нибудь говорил? – Да, что-то несуразное нес, ерунду какую-то. Кажется, что-то про Деда Мороза. Все переглянулись. Им стало не по себе. Конечно, ведьма, призраки и прочая нежить – скорее всего, досужие выдумки старух, но легко так считать на станции, в относительной безопасности. А тогда, в парке, вовсе не казалось, что это сказки. – А где это все случилось-то с нами? Давайте по карте посмотрим. – Вот здесь примерно, – грязный палец уперся в карту где-то возле надписи «Нехарошее место». Все переглянулись. – В общем, примерно здесь всем начала мерещиться какая– то хрень, – задумчиво произнес Федор. – Странно – мы туда шли, все нормально было, а на обратном пути началось… Крот молчал. Он вспоминал проклятый чурбак – если это называется глюками, то у него они начались гораздо раньше. И еще он вспоминал маленького всадника на маленькой лошадке с мертвым лицом, жутким оскалом зубов. Так значит, всадник ему тоже померещился? Цокот копыт… он был таким отчетливым. |
