– Синьорина? – кто-то мешкал у двери.

Но прежде чем Шайлер успела ответить, Джек сорвался с места и схватил Геди за горло.

– Джек, стой, что ты делаешь? Это же Геди – он помог мне. Это он вытащил меня из воды, Джек! Отпусти его!

На лице Геди сменилось несколько оттенков серого. Он держал в руках корзину, которая сейчас слегка тряслась.

– Хозяин…, - возразил он. – Я принес еду. Хлеб. Ужин.

– Ты помогаешь нам, человек, – скзал Джека холодно. – Может, даже слишком. Говори, на кого ты действительно работаешь?

Шайлер почувствовала негодование. – Джек, пожалуйста! Ты же просто смешон!

– Только если он скажет, кто он и на кого работает. Сомалйскому пирату и дела не было бы до двух американских детей, особенно до тех, за которых ему платят. Почему ты следовал за нами? Ты слуга графини?

Геди тряхнул головой и посмотрел прямо в глаза: – Не бойтесь, друзья мои, потому что я – друг профессора.

Шайлер удивилась, услышав, как сомалиец заговорил на идеальном английском без африканских интонаций, которые он имитировал.

– Профессора? – спросил Джек, слегка ослабляя хватку.

– Профессора Лоуренса Ван Алена, конечно.

– Вы знали моего дедушку? – спросила Шайлер. – Почему же вы не упомянули этого ранье? На рынке?

Геди не ответил. Вместо этого он достал из корзины муку, соль и маленькую банку сардин. – Сначала мы должны поесть. Я знаю, вам это не нужно, но, пожалуйста, ради товарищеских отношений, давайте сначала поедим, а потом уже все обсудим.

– Подожди, – сказал Джек. – Ты называешь имена наших друзей, но как мы узнаем, что ты действительно наш друг, а не притворяешься им? У Лоуренса ван Алена было столько же врагов, сколько союзников.

– Все, что ты говоришь – верно. Но тем не менее, я не могу показать или сказать что-то такое, что докажет, что я – тот, кем себя называю. Вам придется решить самим для себя, говорю я правду или нет. У меня нет метки, нет бумаг, чтобы подтвердить мою историю У вас есть только мое слово. Вам придется довериться собственным суждениям.

Джек взглянул на Шайлер. Что думаешь?

Я не знаю. Ты абсолютно прав, опасаясь. Но я чувствую, что он друг. Но это все, что есть – чувство.

В конце концов, инстинкт – это все, что у нас есть Инстинкт и удача, – ответил Джек

Джек сказал: – Мы поверим тебе сегодня, Геди. Ты прав, тебе нужно поесть и ей тоже. Пожалуйста… – Он отпустил пирата и двинулся к огню.

Геди насвистывал, пока раскатывал тесто на маленькие круги, в маленькой кухне камбуза. Он нашел металлическую сковороду и зажег одну из газовых горелок. С другой стороны, он поджаривал несколько сардин на открытом огне. Через несколько минут, хлеб поднялся, пыхтя в небольшой форме. Рыба начала вкусно пахнуть, она была готова, Геди подготовил три лепешки.

Хлеб был немного кислый и губчатый, но Шайлер думала, что это было лучшее, что она когда-либо ела. Она даже не понимала, пока свежий и вкусный аромат не наполнил комнату, что она была голодна. Сильно голодна. Рыба была отличная, и вместе с несколькими свежими помидорами, которые нашел Геди, это было вкусно. Джек съел кусок или два, из вежливости. Но Шайлер и Геди ели так, как будто это была их последняя еда. Таким образом, это не было совпадением, когда они встретили Геди на рынке, Шайлер думала, оценивая их нового компаньона, опустив кусок хлеба в небольшую миску топленого масла на пластине. Когда она больше думала об этом, она вспомнила, что это был пират, который приблизился к ним.