Жаклин вышла из машины, забросила ремешок сумочки через плечо, вздрогнула и перебросила его на другое плечо. Затем пошла на поиски конторы Крэйгов.

Мистер Крэйг-младший был, конечно же, занят. Адвокаты, доктора, клерки всегда заняты. Приятно считать, что все чем-то заняты, за исключением писателей, как думают представители этой чрезвычайно занятой профессии. К очевидному неудовольствию секретаря в приемной, она отклонила предложение о назначении встречи, сказав, что подождет, и прочно уселась в кресло.

Оказалось, что Крэйги были заняты не так сильно. В приемной находилось только двое посетителей, и в течение следующего получаса они оба были вызваны в кабинеты того или другого Крэйга. Жаклин продолжала сидеть, переворачивая страницы журнала пятилетней давности, прокручивая в голове все таинственные истории, прочитанные ею, которые произошли при участии знаменитых подлых законников.

Когда наконец Крэйг-второй появился, кабинет у него был пуст. Возможно, милосердно подумала Жаклин, он сосредоточенно работал над проектом документа, инструкциями или тому подобными вещами. Крэйга на этот раз украшал ярко-красный галстук, и его вид слегка смягчил Жаклин, указывая на некоторую оригинальность. В деловом сообществе Пайн-Гроув красный галстук был неким символом проявления симпатий к коммунистическим идеям.

Он извинился за то, что заставил ее ждать. Это было приятным началом, отметила Жаклин; она извинилась в свою очередь и объяснила, что получила его послание только этим утром и остановилась проездом в надежде встретиться с адвокатом.

Затем Крэйг постарался растерять все очки, которые он набрал, предложив обсудить дела за ленчем. Собственно говоря, это произошло не благодаря приглашению, а после его упоминания об очаровательном уединенном ресторанчике, где подают великолепные морепродукты. Крэйг, очевидно, предположил, что она выбрала это время суток в надежде на то, что он ее пригласит.

По своему опыту Жаклин знала, что очаровательные небольшие ресторанчики часто находятся в уединенных мотелях. Несмотря на негодование, она была рада, что он допустил такую грубую оплошность; она начала думать, что была несправедлива к Крэйгу, и это приглашение усилило ее первоначальное негативное впечатление от него. Если и существовало что-либо, что могло оскорбить ее, то это был мужчина, обращавшийся с ней как с безмозглым существом.

— Боюсь огорчить вас, но у меня уже назначена сегодня встреча, — холодно ответила Жаклин. — То, что я должна сказать, не задержит вас надолго. Полагаю, и у вас ко мне мало вопросов.

— Я… гм… не было особой необходимости…

— Хорошо. Мы могли бы поговорить наедине?

Ему ничего не оставалось, как провести ее в свой кабинет. Жаклин видела, что он был в ярости, и хотела знать, сколько времени понадобится его секретарю, чтобы разнести весть о том, что Ронни попытался закадрить миссис Кирби и получил от ворот поворот.

Беседа длилась десять минут; Жаклин покинула офис, зная не больше, чем в момент своего появления в нем. Крэйг искренне огорчился и выразил удивление по поводу преследующих ее неудач. Однако он не смог увидеть связи между несчастными случаями, произошедшими с ней и с Катлин. На самом деле он не был осведомлен о таковых. А если и знал, то скорее всего забыл о них. Связь между двумя сериями происшествий была чистым совпадением. Конечно, в живом и ярком воображении писателя — писателя, чье дело воображать, — инциденты могли быть… мог ли он сказать «преувеличением»? Мог ли он назвать их «неправильным истолкованием»?

Крэйг также мог предположить, что она начала страдать неврозом после падения на нее кувшина, и объявить ее лгуньей.