Она утешала себя тем, что была готова к этому еще до того, как узнала о существовании наброска Катлин.

— Приступайте, — сказал Бутон, наливая еще шампанского, — внимательно, не спеша прочтите. Репортеры могут подождать.

— Я еще раз просмотрю его, когда приеду домой. Сейчас я слишком взволнована, чтобы сосредоточиться.

Но Бутон не собирался давать ей набросок домой. Он хранился в глубоком секрете, и агент не мог допустить, чтобы стали распространяться его копии. Жаклин взялась за свое оружие: теперь она могла позволить себе занять жесткую позицию, контракт был подписан и скреплен печатью.

— Я понимаю вашу озабоченность, Бутс, но не нужно волноваться; я в такой же степени, как и вы, не заинтересована в том, чтобы кто-нибудь еще прочел это. Если уже законченная книга хоть слегка отклонится от намеченного плана, то поднимут шум критики. А если набросок Катлин увидят остальные соперники, то они, конечно, смогут найти способы привести свои версии в соответствие с ним. Я отдам жизнь, чтобы сохранить записки, но они должны быть у меня.

Она получила черновики Катлин и вышла из офиса прямо в бушующее море, состоящее из представителей средств массовой информации.

Известность, пришедшая к Жаклин, подвергла испытанию даже ее хорошо подготовленное к этому «эго». «Пипл», «Лайф» и еще дюжина женских журналов умоляли ее дать интервью, что она и сделала за порядочное вознаграждение. В этом пункте Жаклин проявила себя категоричной особой.

— Никаких бесплатных выступлений, Бутон. Писательское ремесло — моя работа и мой единственный источник дохода. Если реклама — часть работы, тогда мне должны за это заплатить. Людям, которые берут у меня интервью, платят, а те, кто издает журналы и продюсирует шоу, зарабатывают большие деньги. Почему я должна быть единственной, кто работает бесплатно?

— Но это способ…

— Не говори мне, что это способ, — проворчала Жаклин. — Я взяла на себя львиную долю дел, связанных с рекламой, и позволь тебе заметить, что наряду с тем, что это может быть увлекательным, интересным и иногда продуктивным занятием, оно также чертовски высасывает силы. Я прочитала немало автобиографий актеров и удивлялась, почему они жалуются, что после спектаклей они выжаты как лимон. Теперь я знаю. Когда я появляюсь на публике в рекламных целях, я разыгрываю такое же представление. О да, признаю, обычно мне это доставляет удовольствие. Но я просто не могу делать все, что ожидают от меня, сохраняя при этом силы для того, что, в конце концов, является целью кампании, а именно — для написания книги. Более того…

Бутона она не могла убедить, но он понимал бесплодность дальнейших аргументов. Он не мог пожаловаться на недостаток внимания к рекламе со стороны Жаклин. Она сбивала суфле у себя на кухне для журнала «Образцовое домоводство» (и вылила странную на вид смесь в раковину после того, как фотограф закончил щелкать кадры); позировала в платье и мехах, навеянных мотивами «Обнаженной во льду» для «Вог» (ее самое умеренное предложение о том, что она оставит у себя накидку из соболя в качестве вознаграждения, было вежливо, но твердо отклонено); лгала во всю глотку Джейн Паули и Опре Уинфри, когда они спросили Жаклин о ее семье; заверила «Нэшнал инкваерер» в том, что она была в контакте с духом Катлин Дарси, которая короновала ее как избранного последователя, и предположила в журнале «ТВ Гайд», что Ванна Уайт и Сильвестер Сталлоне были бы идеальным выбором на роль любящей пары в фильме-продолжении. (Она была немного пьяна в тот момент.) Она делала все подряд, разве что не возглавила парад, шедший по Пятой авеню, и была готова даже на это, лишь бы хорошо заплатили.

Бутон закатился от смеха, узнав о таком предложении.