Он подъехал к большому круговому паркингу Нового Таджа. Я поняла, что мне следовало позвонить заранее, чтобы кто‑то из наших людей нас встретил. Я рассчитывала, что меня высадит Эдвард и парни, и я была бы в достаточной безопасности. Теперь я была сама.

‑ Хочешь, я провожу тебя?

Я улыбнулась ему, положив руку на дверь.

‑ Я большая девочка.

‑ У этого вампира на тебя серьезные виды, Анита.

‑ Ты задал все вопросы, которые хотел задать наедине? ‑ Спросила я.

‑ Кто‑нибудь когда‑нибудь говорил тебе, что ты прямолинейна?

‑ Все это чертово время.

Он снова засмеялся, но c оттенком нервозности.

‑ У тебя когда‑нибудь был соблазн кормиться больше, чем нужно?

Швейцар, или слуга, или кто‑то еще, вышел на крыльцо. Я помахала, чтобы они удалились.

‑ Что ты имеешь в виду, Рокко?

‑ Я могу забрать воспоминание, Анита. Я могу забрать его и удалить из их ума. Я несколько раз сделал это случайно. Оно будто становится моим воспоминанием, а не их, и это предел. Это пик. Я думаю, если я позволю себе, я могу забрать их все, каждое плохое воспоминание, которое у них когда‑либо было. Может быть, больше. Может быть, я мог бы забрать все и оставить их пустыми. Я думаю о том, каково это ‑ забрать все.

‑ Соблазнительно, да? ‑ Сказала я.

Он кивнул и не стал смотреть на меня.

‑ Ты когда‑нибудь делал такое?

Он посмотрел на меня в шоке, в ужасе.

‑ Нет, конечно нет. Это было бы зло.

Я кивнула.

‑ Речь не о способности сделать что‑то, Рокко. Речь даже не о размышлении о том, чтобы это сделать. Речь даже не о том, что соблазн может завести слишком далеко.

‑ Тогда о чем? ‑ Спросил он.

Я посмотрела в это очень взрослое, очень сведущее лицо, и наблюдала за сомнением в его глазах. Я знала, что это сомнение.

‑ Речь идет о решении не делать этого. Речь идет о том, чтобы не поддаться искушению. Наши способности не делают нас злом, сержант, они уступают ему. Психические способности ничем не отличаются от пистолета. Просто потому, что ты мог бы войти в толпу и убрать половину из них, не означает, что ты это сделаешь.

‑ Я могу запереть свой пистолет, Анита. Но я не могу вынуть это из себя и положить в надежном месте.

‑ Нет, мы не можем, поэтому каждый день, каждую ночь, мы делаем выбор быть хорошими, а не плохими парнями.

Он посмотрел на меня, его руки все еще сжимали руль.

‑ И это твой ответ: мы хорошие ребята, потому что мы не делаем плохих вещей?

‑ Разве хорошие парни не такие? ‑ спросила я.

‑ Нет, хорошие парни делают хорошие вещи.

‑ Разве ты не творишь добро каждый день?

Он нахмурился.

‑ Я стараюсь.

‑ Рокко, это все, что мы можем сделать. Мы стараемся. Мы делаем все возможное. Мы противостоим искушению. Мы продолжаем двигаться.

‑ Я старше тебя лет на десять, почему я спрашиваю у тебя совета?

‑ Во‑первых, я думаю, что я старше, чем выгляжу. Во‑вторых, я первая, кого ты встретил, и у кого, как ты думаешь, такие же соблазны. Трудно, когда ты думаешь, что ты единственный, сколько бы тебе ни было лет.

‑ Звучит, словно твой собственный опыт, ‑ сказал он.

Я кивнула.

‑ Иногда у меня так много компании, что я не знаю, что с этим делать.

‑ Вроде этого, ‑ и он кивнул в сторону окна. Истина и Нечестивец терпеливо ожидали, пока мы закончим нашу беседу. Следили ли они за мной, или просто знали, что я здесь? Хотела ли я спрашивать? Нет, пока не была готова к ответу.

‑ Да, вроде этого. ‑ Я повернулась к нему и протянула ему руку. ‑ Спасибо, что подбросил.

‑ Спасибо за разговор.

Мы пожали друг другу руки, и сейчас между нами не было никакой магии. Мы оба устали, наш пыл потускнел от использования и эмоций.