- Андрей Иванович, разрешите войти?

    - В чём дело, фон Гофен? Я отпустил тебя до утра, - удивлённо произнёс генерал, бросая в корзину для бумаг смятое письмо.

    - Такие дела, Андрей Иванович, - сказал я и положил на столешницу горстку пятаков. - Уж извините за беспокойство.

    - Зачем ты мне их принёс? Что я медяков не видел? - рассердился генерал.

    - Видели, как не видеть, причём буквально на днях. Поэтому и принёс к вам лично, других в известность не ставил. Вы рассмотрите монеты получше, особенно дату чеканки. Всё сразу станет ясно.

    Ушаков придвинул стопку к себе, вперил в неё взгляд. Лицо его постепенно наливалось кровью, дыхание участилось, ноздри раздувались, словно у ищейки, почуявшей след. Он спровадил секретаря и уставился на меня как чекист на врага народа.

    - Откуда они у тебя? - хмуро спросил Ушаков. - Неужели присвоил в доме Сердецких? Я был о тебе лучшего мнения, барон.

    - Никак нет, - с обидой произнёс я. - Я ни копейки не вынес из дома Сердецких. Зря вы обо мне, так говорите, Андрей Иванович.

    - Тогда где ты раздобыл эту дрянь? - рявкнул побагровевший Ушаков.

    - Ростовщик Пандульфи вместо сдачи выдал.

    - Пандульфи... Не знаю такого. Рассказывай всё от начала до конца.

    Я, пока добирался, успел составить в голове примерный план доклада, поэтому бегло изложил события, начиная с заложенной шпаги, и, заканчивая недавними событиями.

    - ... и только на улице понял, что в руках у меня фальшивые монеты.

    - И ты никому об этом не стал говорить?

    - Признаюсь, были мысли арестовать Пандульфи, но потом я решил, что вернее будет рассказать вам, что и как.

    Ушаков задумался.

    Я стоял напротив, стараясь не мешать ему. Наконец, генерал очнулся:

    - Молодец, что ушёл тихо, - одобрительно произнёс он. - Рыбку не спугнул. Говоришь, Пандульфи звал тебя, обещал познакомить с полезными людьми.

    - Так точно.

    - И приглашение это ты пока не принял.

    - Не понравилось мне оно, Андрей Иванович. Фальшивое, как эти пятаки, - я кивнул в сторону медяков, разложенных на столе.

    - И я чую, что неспроста тебя ростовщик заманивает. Чего-то он от тебя хочет, и мне, грешному, любопытно узнать чего именно.

    - Может, я к нему снова приду за деньгами. Мало ли какая нужда у меня образоваться могла, - предложил я.

    Ушаков покачал головой.

    - Нет, на тебя у меня другие виды. Ты всё же ступай к себе, отоспись и приходи завтра прямо сюда. Утра вечера мудренее. Я тут покумекаю малость и определю, как мы поступим.

    Я давно заметил, что Ушаков любит принимать решения после долгого и тщательного обдумывания. Наверное, эта привычка позволила ему так долго сохранять за собой кресло.

    Дома меня ждал встревоженный Карл. Ему рассказали, что Ушаков забрал меня с собой, и кузен изнемогал от дурных предчувствий. Слишком памятным оказалось пребывание в казематах. Слишком...

    - Всё в порядке, Карл. Не стоит волноваться: Андрей Иванович не собирается отправлять меня в колодничью палату, - бравурным тоном произнёс я на пороге.

    - Ушаков очень хитрый и опасный человек. У него глаза как у лисы, никогда не знаешь, что прячется за их выражением.