- Можно подумать меня кто-то спрашивал, - усмехнулся я. - Давай лучше на стол мечи, что у нас в печи.

    Карл, хоть и сносно овладевший русским языком, до сих пор не понимал многих идиом и потому застыл с растерянным удивлением.

    - На стол накрывай, - хмыкнул я. - В смысле жрать хочу, больше чем... Э... не буду смущать твой юный возраст.

    Карл всё сильнее и сильнее проявлявший задатки Казановы лукаво подмигнул и, вооружившись ухватом, извлёк из печи горшок, приподнял крышку. Пахло изумительно. Что может быть лучше каши с мясом, приготовленной в печке!

    - Дарья сегодня превзошла саму себя, - одобрительно произнёс я, доставая ложку.

    - Это не Дарья готовила, - скромно потупил глазки Карл.

    - Да? - изумлённо протянул я. - И кто же новая Марья-кудесница?

    - Как ты догадался? - округлил глаза Карл. - Её действительно зовут Маша. Она прислуга из соседнего дома. Служит у медика из Англии, если не ошибаюсь, его зовут Джоном Куком [18] .

    - Что это за птица?

    - Птица? О, майн гот, ты опять пользуешься непонятными русскими словечками! Неужели нельзя хотя бы в разговоре между нами пользоваться языком наших отцов?

    - Если хочешь в совершенстве изучить русский, привыкай, что мы даже наедине будем общаться только на этом языке. Так что это за доктор?

    Спрашивал я отнюдь не из праздного любопытства. Как и у любого нормального человека у меня имелся и собственный шкурный интерес. Кирилл Романович предупреждал, что здесь я подвержен тем же болезням, что и любой житель этих мест. Прививки, сделанные в детстве, остались там... в будущем, в другом теле. Чума, оспа, любой бич восемнадцатого века несёт мне смерть. И хотя ничего серьёзного я после выхода из Петропавловской крепости не подхватил, о здоровье стоит позаботиться.

    Здешняя медицина больших высот пока не достигла, люди предпочитали обращаться к приезжим светилам из-за рубежа или к знахарям, хотя последнее не поощрялось. Оставалось надеяться, что новоприбывший Джон Кук является специалистом своего дела. Мне стоило показаться ему, ибо виска на дыбе давала о себе знать.

    Карл начал рассказывать о соседе:

    - Он очень хороший доктор, хирург.

    - А к нам его, каким ветром занесло?

    - Попутным, кузен. Маша рассказала, что господин сей в прошлом году заболел сильной лихорадкой, и хотя, английские доктора справились с болезнью, но последствия остались. Порой у него бывают приступы. Ему посоветовали сменить климат, и вот он совсем недавно прибыл в Петербург, где, прожив в британской таверне Фрейзера, понял, что лучше снять на свои деньги дом. Теперь он наш сосед, временно служит при Медицинской канцелярии, посещает госпитали и там много оперирует.

    - А на дому пациентов принимает?

    - Ты вроде не производишь впечатления больного. Зачем он тебе, Дитрих?

    - Да так... неприятные мелочи. Узнай у своей Маши, пожалуйста. Я б к нему на приём записался.

    - Как скажешь, кузен. Тогда, - он почесал голову, - я сбегаю прямо сейчас. С Машей... поговорю.

    - Сбегай, сбегай, - с ухмылкой закивал я. - Что, даже ужинать не станешь?

    Куда там! Карл схватил гренадерку и умчался с такой скоростью, будто за ним гнались.

    - Если ночью не приду, за меня не волнуйся, - на ходу прокричал он.

    'Вот она молодость', - вздохнул я, запуская ложку в горшок с кашей.

    Ладно, мне больше достанется. С утра голодный хожу.

    Ночь прошла тихо и спокойно.