– Зря, – выразил сожаление Фома. – Вы вообще к музыке как относитесь?

Я ответил, что к музыке отношусь хорошо, что музыку люблю, часто слушаю и считаю себя неплохим ее знатоком. Немного знаком с классикой и несколько лучше – с роком. Фома удовлетворенно кивнул.

– Тогда вы поймете меня. Дело в том, – глаза его загорелись огнем одержимого, – что наша музыка имеет ярко выраженную религиозную направленность. Мы – православная хард‑рок‑группа, синтезирующая достижения мирового рока с церковными песнопениями и духовной музыкой России. Можете себе представить такой синтез?

– Честно говоря, с трудом, – сказал я.

– Вот именно. И не сможете, пока не услышите. Знаете, – как бы невзначай сказал Фома, – для нас сам Альфред Шнитке пишет.

– Ну да! – удивился я.

– Да… Только мы обычно отказываемся от его услуг.

– Так чью же музыку вы исполняете?

– Мою, конечно, – невозмутимо ответил Фома. – Нам чужого не надо.

– А тексты вы где берете? Тоже сами пишете?

– Зачем? Тексты написаны уже две тысячи лет назад.

– Вот как! Интересно.

– Именно так. Зачем что‑либо выдумывать, если существует великолепный, никем еще не тронутый материал.

– Я что‑то не понимаю вас.

Из бороды Фомы выплыла лукавая улыбка.

– Священное Писание. Чем не сборник текстов? Берем, к примеру, Третью Книгу Царств и шпарим все подряд. Эффект потрясающий. А главное – несем мудрость веков и дух христианства в народ. Я вообще думаю положить на музыку всю Библию. Представляете?

– Пока не очень, – с сомнением покачал я головой.

– Ничего, вы еще нас услышите. У нас великое будущее. Слово Божие не может не дойти до ушей грешников.

– Очень хочу надеяться на это. А что, кстати, означает название вашей группы? Почему именно «Пасхальное яйцо»?

– О! – он многозначительно улыбнулся. – Мы долго шли к этому названию, перебрали уйму вариантов, спорили и даже порой ссорились, прежде чем пришли к единому мнению. «Колокол», «Трубы архангела Гавриила», «Святая Церковь», «Деяния апостолов», «Иисус Назаретский», «Рождество Христово», «Пресвятая Дева Мария», рок‑группа имени Великого князя Владимира Киевского и, наконец, «Пасхальное яйцо». Почему именно «Пасхальное яйцо»? Вы знаете, есть в яйце что‑то бесконечное, обтекаемое, глубоко философское, изначальное, какой‑то тайный смысл, скрытый от нас, простых смертных. Словом, что‑то от Бога.

– Вы верите в Бога?

– А как же! – удивился он. – И я, и все мои коллеги по группе. Нельзя же говорить о Боге, не веря в Него. Это уже будет халтура, а не музыка, поверьте моему опыту.

– Верю, – искренне сказал я.

– А в ближайшем будущем я собираюсь принять сан, получить какой‑нибудь дальний сельский приход и обосноваться всей командой в тамошней церкви, а вместо нудных проповедей исполнять прихожанам нашу музыку. Я уверен, что народ, и особенно молодежь, хлынет к нам. А, как вы думаете?

– Мысль оригинальная, – сказал я. – Весьма.

– А если все пойдет хорошо, – мечтательно произнес Фома, – сыграем мы им оперу «Иисус Христос – суперстар» на церковно‑славянском. Как вы на это смотрите?

2.

Я не успел высказать свое мнение по поводу этой смелой затеи. Долговязый верзила с Алтая громко и пронзительно заржал.