Ингвар опустился перед Мстиславом на одно колено и покорно склонил голову. Слово взял Добрыня Никитич. Немного поторговавшись и поупрямившись для вида, князь сдался. Через месяц играли свадьбу.

Круговорот торжеств закружил Ингвара. Сидя на свадебном пиру, совершенно одуревший, счастливый, он рассеянно наблюдал, как веселится народ, и на все поздравления лишь ошалело кивал. Тут на середину зала вышел гусляр и начал длинную песнь о степи, о пограничной заставе, о диких хазарах, пришедших, чтобы стереть с лица земли маленькую крепость, о храбром варяге Ингваре, что с горсткой ратников отстоял этот небольшой кусок китежской земли. Это песня была очень красивой, было видно, что гусляр пел ее прямо из сердца. Люди за столом поднялись, послышались крики одобрения и песне, и исполнителю. Ингвар поднял чашу с медом, все затихли:

— Мы сражались не за золото, мы насмерть стояли за нашу землю, за наших женщин, за наших детей, и очень многие храбрые войны пали! Так слава же им, не пожалевшим отдать жизнь за это!

Трижды грянула «Слава!», трижды ударили мечи о щиты, в знак высокого одобрения подвига. Затем свадебный пир возобновился. Ингвару с Ярославой удалось тихонько ускользнуть из-за стола. И уже через пару минут они заперлись в доме, который велел срубить князь специально для них. Молодой муж сел на лавку, переводя дыхание, они с Ярославой так торопились исчезнуть с праздничного пира, что Ингвар немного запыхался. Ярослава подошла к нему, опустилась на колени и стала стягивать с него сапоги. Бывший десантник ошалел: знать-то об обычае знал, но ему, прожившему долгое время в другом мире, это было немного дико, но он все же дал Ярославе завершить ритуал. Сняв с него сапоги, она расплела свою огненно-рыжую косу. Ингвар тихо встал и обнял ее, затем началось безумие: они упали на ложе и уже не могли оторваться друг от друга на протяжении четырех часов. Ярослава сама понимала, что то, что она испытала этой ночью, не испытывала ни одна женщина этого мира. А Ингвар осознал, что значит заниматься любовью с женщиной, без которой он не мог жить. И для него это было новое и очень странное чувство. Так они и лежали рядом: варяжский князь без племени и его княгиня.

Когда за окнами посветлело, она спросила:

— А как выглядит тот, другой мир?

Он задумался. Чуть больше года прошло, как он появился здесь, но для него этот мир стал ближе и понятнее.

— Там, — тихо сказал он, — живут люди не плохие и не хорошие, просто люди, просто живут. Там забыли понятия чести, верности и доблести. У них много проблем, и всю жизнь они посвящают их решению. Как правило там нет друзей — одни собутыльники. Там простой мир, а здесь — сложный. Здесь умеют ценить все хорошее, что есть в человеке.

Он повернул голову, рядом тихо свернувшись калачиком, спала самая прекрасная женщина на свете, его женщина.

В начале мая в Китеж съехались воины со всех концов княжества, все хотели попытать счастья с Ингваром на новых землях. Их было так много, что пришлось провести соревнования. Силовую подготовку проверял Данила, одним из первых пришедший к Ингвару.

— Я учил тебя биться, скакать верхом, так неужели ты не возьмешь меня хотя бы десятником?

Ингвар долго думал, прежде чем ответить.

— Я не против, но отпустит ли князь своего полутысячника?

— Я говорил с князем. Он сам просил меня пойти с тобой. Ведь я — один из немногих, кто знает северные земли как свои пять пальцев.

— Тогда — добре, пойдешь сотником. Ратибор — полутысячник и воевода. Вопросы?

И вот Данила гоняет по двору новую сотню ратников. Отбор пройдут лишь двадцать человек. На Ратибора пала еще более сложная задача: он смотрел, как кандидаты умеют шевелить мозгами.

Через неделю набор был закончен. В строю помимо оставшихся в живых порубежников и членов сотни Ингвара, что уходила с ним в степь, застыли четыреста семьдесят пять человек.