Лицо воеводы приобрело довольное выражение.

— А как же, князь. Ты не представляешь сколько, радости у них в голосе будет, когда они нас увидят.

Юрий переводил удивленный взгляд с одного на другого.

— В общем так, — сказал Ингвар, — скачи в село и готовь своих ратников к походу. Пришли ко мне Агапия с сорока молодыми парнями, которые знают местность. В полночь мы выступаем.

Юрий поклонился и быстрым шагом покинул шатер. Вскоре снаружи раздалось ржание коня и звук удаляющихся копыт. Ингвар с Ратибором продолжали стоять над картой и обсуждать возможные повороты сражения, когда полог шатра чуть сдвинулся в сторону, и ратник, стоящий у входа доложил о прибытии Агапия.

— Впусти, — не отрываясь от карты, бросил Ингвар.

В шатер быстро вошел староста.

— Здравствуй, — оторвавшись от карты, сказал князь. — Сегодня ночью твои молодцы проведут войско через лес. Да так, чтобы ни одна сова об этом не знала. На рассвете дружина должна оказаться на опушке леса, возле той веси, откуда мы вас зимой вытащили. По словам моего сотника, лагерь чуди прямо на этом месте.

Агапий преданно смотрел на князя.

— Как скажешь, княже. Мои парни лучше всех этот лес знают. Все будет сделано очень тихо.

— Ладно. Когда сотни отдохнут, Ратибор распределит твоих проводников, а сейчас пусть располагаются где-нибудь недалеко от шатра, чтобы их в спешке искать не пришлось.

Агапий поклонился и вышел. Снаружи раздался его голос, который передавал слова Ингвара местным следопытам. К вечеру пехотинцы стали просыпаться. Собравшиеся сотни приводили в порядок брони, вострили мечи, проверяли луки и копья. Часов в одиннадцать, быстро поев, они стали готовиться к ночному переходу через лес. Теперь у каждой сотни был проводник, который отвечал за ночную дорогу. В полночь лагерь опустел. Костры были затушены, ратники в молчании оставляли лагерь. Вскоре темнота леса поглотила их. В опустевшем лагере остался Агапий и два проводника, которые должны были встретить обоз и проводить его до бранного поля.

Дорога через лес оказалась нетрудной. Проводники свое дело знали, и только им ведомыми звериными тропами провели дружинников через ночной лес. За час до рассвета все были на месте.

Собрав сотников, Ингвар рассказал, что задумал:

— На рассвете ваши сотни должны выстроиться на опушке в заранее оговоренном порядке. Сельский ведун сказал, что будет большой туман. Под его прикрытием мы приблизимся к противнику на расстояние выстрела из лука. Когда туман рассеется, лучники начнут стрелять по лагерю. После того, как в нем начнется паника, пехота добьет уцелевших.

Вопросов не последовало. Лишь одно место в плане Ингвара было слабым. Что если чудины тоже воспользуются туманом, чтобы выйти в поход? О таком положении дел Ингвар запретил себе даже думать. Вместо этого он тихо взмолился: «Перун, отец наш небесный! Помоги сынам своим одолеть ворога, и я обещаю тебе хорошую жертву». Начинало светать, ведун не обманул: на поле с озера наполз густой туман.

— Стройся! — тихо сказал отроку Ингвар, и тот понес приказ князя по сотням. Огромная масса людей пришла в движение. Новгородские полки покидали лес, стараясь не выдать себя звуками, которые, даже самые тихие, разносятся утром на несколько верст.

— Дружина построилась на краю поля в боевой порядок, — доложил вернувшийся отрок.

Ингвар тоже покинул лес, ведя под уздцы своего Черена. У всех лошадей, не исключая Черена, он приказал замотать морды и копыта тряпками, чтобы не заржали не вовремя да по камням копытами не цокали.