— Ты обо мне тоже! — воскликнул он.

— Я не знаю, что с тобой происходило до того, как ты стал таким, — возразила я и вздохнула устало. — Я скоро умру, между прочим. Мог бы и удовлетворить любопытство.

Бран посмотрел на меня по-взрослому. Взглядом мужчины, а не мальчишки.

— Нечего рассказывать, — повторил он всё ту же фразу, и прежде чем я возмутилась, добавил: — Я не знаю, что было до моей смерти. Ничего не помню.

— В смысле? — изумилась я.

Всякий раз, когда я в детстве приставала с вопросами о прошлом, Бран напускал на себя загадочный вид. Мол, там тайна на тайне, и тебе ничего знать не положено. И вот, здравствуйте. Теперь он смеет заявлять, что сам ведать не ведает о событиях до смерти.

— В прямом смысле, — проворчал он и насупился. Теперь по-ребячьи.

— То есть ты вообще ничего не помнишь? — уточнила я.

Он утвердительно качнул вихрастой головой.

— Ничегошеньки. Я просто появился таким. У твоей колыбели. В крыле слуг. Тётка Клэр тебя укачивала, а ты никак не желала засыпать. Капризничала. А потом посмотрела на меня и улыбнулась. С тех пор я тебя навещал. Мне нравилось находиться рядом с тобой. А однажды я понял, что мы связаны. Я не могу уйти далеко от тебя. Не выходит. Не знаю, то ли ты меня держишь, то ли кто-то другой привязал меня к тебе. Может та знахарка, что выторговала для тебя двадцать один год жизни. Так что нечего пугать меня своей скорой смертью. Раз мы связаны, еще неизвестно, что случится со мной. Вдруг, когда ты умрешь, я попросту исчезну.

— Или, наоборот, освободишься, — пробормотала я.

Бран передернул плечами.

— Или мы оба будем бродить тут призраками. А может, не тут, а снова во дворце Клавдия. Смысл гадать? Скоро сами всё выясним, верно?

— Верно, — согласилась я задумчиво.

А ведь Бран, возможно, прав, и дело в обряде, которой провела знахарка. Она могла нечаянно привязать другую душу к моей, выторгованной у смерти. Вот и существуем мы с тех пор бок о бок.

— Кстати, а имя у тебя откуда взялось? — поинтересовалась я.

— Сам придумал, — признался Бран. — Надо же было как-то называться. А то все вокруг с именами, а я нет. Ну и пусть, что не живой. Всё равно имею право.

— Имеешь, — подтвердила я с улыбкой. — И кстати, мне нравится твоё имя.

— Мне тоже, — он сильнее взлохматил себе волосы горделивым мальчишеским движением.

* * *

Меня вновь оставили без ужина, и стало ясно, что дракон смирился с моим «статусом». Главное, что Принцесса и жена. Остальное приладится. Я в восторг не пришла. Но приняла как данность. Глядишь, хоть наружу выйду. А то комната опостылела. Я так долго на одном месте с младенчества не сидела. Натирать меня благовониями на этот раз не стали. Зато в ванну налили другую настойку. С очень терпким ароматом. Он моментально впитался в кожу.

— Ты же говорила, твой хозяин чувствителен к запахам, — напомнила я Мирне. — Ему плохо-то не станет?

— Нет. Это его любимый аромат, — отчеканила служанка с явным злорадством. — Приумножает выносливость господина в постели.

— О как! — я плотоядно улыбнулась, намереваясь указать нахалке ее место. — Стало быть, сегодня мы с ним поставим рекорд. Рада слышать. Люблю мужчин, которые умеют долго не сдавать позиции. Ну, ты поняла, в каком смысле.

Щеки Мирны порозовели. Она поняла. И это ее задело. Служанка жаждала сказать гадость, однако не смела. Пусть я вынужденная жена, и не шибко желанная (да еще бракованная, как оказалось), но всё-таки жена.

— Может, уже оставите меня? — предложила я. — Своё дело вы сделали. Теперь очередь вашего господина.

Глаза Мирны снова вспыхнули.